|
|
По поводу книги Б. В. Сапунова
«Земная жизнь Иисуса»
“Компания открытых систем” приглашает всех
заинтересованных лиц (историков, научных работников и др.) дать свои
комментарии по поводу данного ФУНДАМЕНТАЛЬНОГО труда (десять лет жизни
академика) В. Б. Сапунова.
Давно я не испытывал таких откровенных разочарований.
Я понимаю, за последние лет 10 — 15 книжные прилавки
заполонила псевдоисторическая литература об Основателе христианства: как
говорил Джордж Беркли, “мало людей мыслят, но все хотят иметь
мнение”. Но, откровенно, не понимаю, что могло толкнуть на написание
подобной работы академика ПАНИ Б. В. Сапунова? Его труд
«Земная жизнь Иисуса», который
почему-то назвали “фундаментальным”, ничего, кроме сожаления вызвать
не может. Как пишет сам автор “задача исследования заключается в изучении
земной жизни Христа в традиции Э. Ренана (Жизнь Иисуса), но на современном
уровне научного мышления”, однако возникает вполне закономерный вопрос:
“Почему “современный уровень” даже близко не соответствует
уровню великого француза?”
Я не говорю о том, что сам стиль написания далек от научного, что в самой
работе нет ни единой точной ссылки на древние памятники, — это
все можно было бы простить, если бы работа Сапунова не изобиловала бы в такой
мере подтасовками и ошибками.
Спрашивается, почему Сапунов с такой легкостью отказывает в историчности
одним библейским фактам, но безоговорочно принимает другие? Сапунов, например,
справедливо говорит, что Иисус родился в Назарете, причем один из
главенствующих аргументов в пользу этого автор видит в наименовании Основателя
“Назареянином”. Тогда почему же Сапунов не признает отцовства Иосифа
на простом основании, что Иисуса называли “сыном
Иосифовым” (Ин.1:45) — уже после того, как признали в
нем Мессию? Ведь, согласно Евсевию (Hist. eccl. III. 27:2), древние
христианские общины считали Иисуса “бедным и обыкновенным человеком,
который только за совершенство нрава признан праведным и который родился от
соединения мужа с Марией”. Почему Сапунов считает, что Иисус и Его мать не
были евреями, хотя спокойно называет Иоанна Крестителя двоюродным братом
Иисуса? Ведь Иоанн Креститель принадлежал к колену Левия, причем не просто к
колену Левия, а к священническому роду Аарона (Лк.1:5), а этот род не
смешивался. Конечно, можно сказать, что стих Лк.1:5 — легенда,
но почему Сапунов не считаем легендой стих Лк.1:36, указывая на
родственную связь между Иисусом и Крестителем?..
И таких недоразумений множество.
Понятно желание Сапунова написать бестселлер, и он, вслед за теософами,
“отсылает” Иисуса сначала в Египет, а “после
смерти” — в Тибет. Но разве теософская доктрина
когда-нибудь имела хотя бы малейшие исторические подкрепления? На это смело
можно ответить: нет. И только сжатость данной рецензии заставляет меня
ограничиться лишь одним примером, а именно историей возникновения т. н.
«Неизвестной жизни Иисуса».
Действительно, в конце прошлого века в Париже вышла книга, которая, судя по
ее содержанию, могла иметь происхождение в теософских кругах, повествующая о
тибетских похождениях Иисуса: Notovich Nicolas. La vie inconnue de
Jesus-Christ. Paris, sine date (в английских изданиях: The Life of Saint Issa).
Эта книга вскоре была переведена и на русский язык: Неизвестная жизнь Иисуса
Христа (Тибетское сказание). — СПб., 1910. Поскольку,
как оказывается, эта книга и по сей день имеет сторонников, необходимо сказать
о ней несколько слов. Итак, как свидетельствуют данные, в 1887 году российский
военный корреспондент Николай Нотович путешествовал по Индии и на границе с
Тибетом, в буддийском монастыре Химис, якобы ознакомился с неким оригинальным
свитком, который ему перевел с тибетского языка верховный лама (оригинал этого
свитка на языке пали якобы хранится в библиотеке Лхасы, традиционной столицы
Тибета). Впоследствии Нотович — уже своими
словами — пересказал текст этого мифического свитка. Но уже в
1894 году востоковед Макс Мюллер из Оксфордского университета в научном журнале
“The Nineteenth Century” (Muller Max. The Alleged
Sojourn of Christ in India. // The Nineteenth Century, 1894,
# 36, 515f) убедительно опроверг фантазии Нотовича: во-первых, данный
свиток не включен в Кангьюр и Тангьюр — каталоги
всей тибетской литературы, а во-вторых, по наведенным справкам, в обители Химис
в период за пятьдесят лет не было ни одного русского (см.: Goodspeed
Edgar J. Modern Apocrypha. Boston: Beacon Press, 1956, p. 10).
Нотович попытался защищаться, но Дж. Арчибальд Дуглас, профессор
Правительственного колледжа в индийском городе Агра, специально взял
трехмесячный отпуск и отправился в монастырь Химис. Все в том же журнале
“The Nineteenth Century” (Douglas J. Archibald. The Chief
Lama of Himis on the Alleged “Unknown Life of
Christ”. // The Nineteenth Century, 1896, April,
pp. 667—677) он опубликовал интервью с верховным ламой той самой обители,
который занимал этот пост и во время мнимого посещения сего места Нотовичем.
Лама говорил однозначно: в Химисе не было ни одного русского, ни одному сахибу
(европейцу) не позволяется читать и переводить священные свитки, никакой
подобной книги, рассказывающей о жизни Иссы (Иисуса), в монастыре нет и не
было. Когда же ламе прочли отрывки из книги Нотовича, он воскликнул:
“Ложь, ложь, ложь, ничего, кроме лжи!” (Goodspeed
Edgar J. Liber citatus, p. 13). Подлог Нотовича был раскрыт.
“Отсылка” Иисуса в Египет тоже не имеет ничего общего с
историческими фактами, уже хотя бы потому, что Иисус, как видно из логиев, вряд
ли знал койне — разговорный язык Египта того периода. А анекдоты
Цельса о “египетских годах” Иисуса были поставлены под сомнение еще в
III веке и никогда всерьез историками не рассматривались. Что же касается
“потерянных” восемнадцати лет, то объясняется это весьма просто:
Иисус начал свою общественную деятельность примерно в тридцатилетнем возрасте,
а до этого народ ничего о нем не знал и, разумеется, не писал. Наиболее древние
Евангелия Эбионитов и от Марка начинают свое повествование с крещения Иисуса.
Кроме того, даже Александр Мень склонился к мнению, что первоначально и
Евангелие от Луки начиналось третьей главой (Мень А. Евангелия (из
Словаря по библиологии). // Журнал “Мир Библии”
(М.: Российское Библейское Общество),
1993. — Стр. 21); так что все рассказы о рождении и
детстве, а особенно о посещении двенадцатилетним Иисусом Храма, следует
признать легендами. Так почему нас не смущают тридцать “потерянных”
лет, а смущают восемнадцать?..
Теперь пройдемся по тексту. Сапунов пишет: “Западные исследователи
Евангелия установили, что в первоначальном греческом тексте Богоматерь была
названа “Парфенос”, что может быть переведено русскими
терминами — “дева”, “молодая женщина”,
“девушка”. Слово “девственница” было одним из возможных
вариантов перевода. По-видимому, составители Евангелий заимствовали это понятие
из древнееврейского
языка — “алима” — девица, молодая
женщина, которое находится в книге пророка Исайи. Иудейские библеисты
решительно утверждают, что пророк Исайя имел в виду “молодую
женщину””.
Удивительно, как в нескольких предложениях можно было все до такой степени
запутать!.. Я всегда утверждал и утверждаю, что библеист и христолог не может
себе позволить не знать библейских языков — хотя бы еврейского и
греческого (хотя желательно также знать арамейский и латынь). Да,
действительно, теологи всегда уделяли особое внимание стиху из Книги Исаии:
“Дева во чреве приимет и родит Сына...” (Ис.7:14), и автор Евангелия
от Матфея ссылается именно на этот стих (Мф.1:23), хотя у Исаии речь,
по-видимому, идет о жене самого пророка Исаии (ср. Ис.8:3,8). Но
давайте заглянем в оригинальные тексты. В Синодальном переводе Ис.7:14 слово
“дева” не соответствует оригинальному еврейскому слову
“альма”
( עלמה ),
означающему “молодая женщина”. Именно так переводил это слово
профессор еврейского языка в Петербургской Духовной Академии с 1818 по
1827 гг. протоиерей Г. П. Павский, за что и был осужден Синодом
(см. книгу профессора той же Академии И. А. Чистовича
«История перевода Библии на русский
язык» — СПб., 1873). Но в греческом оригинале
Евангелия от Матфея, как и в Септуагинте, употреблено не слово
neaniV (“молодая женщина”), как верно
перевели еврейское слово “альма” Аквила, Симмах и Феодотион
(II в. н.э.), а слово parqenoV
(“девственница”), которое соотвествует еврейскому
“б’тула”
( בתולה ).
Так что слово “партэнос” (или, в системе произношения Рейхлина,
“парфенос”) нельзя переводить как “молодая женщина”.
Грустно видеть, как Сапунов путает двух иудейских
первосвященников — Ананию и Анана (Ханана), ибо это разные
первосвященники, хотя и первосвященствовали они примерно в одно и то же время.
Еще печальнее читать откровенные подтасовки, якобы о жене
Пилата — Клавдии Прокуле — повествует еврейский
историк Иосиф Флавий. Видимо, потому Сапунов и не дает точных ссылок, что не
знает: Иосиф Флавий ничего не писал о жене Пилата, а имя “Клавдия
Прокула” в отношении к жене Пилата впервые появляется в апокрифе
«Акты Пилата».
Сапунов пишет: “Иисус должен был знать древнееврейский язык.
Евангелисты постоянно подчеркивали, что Иисус прекрасно знал тексты Ветхого
Завета, которые были написаны на древнееврейском языке... Можно с уверенностью
сказать, что Иисус знал латынь — язык международного общения
античного мира. Из текстов Евангелий следует, что допрос Христа Понтием Пилатом
шел без переводчика, и обе стороны хорошо понимали друг друга. Трудно
допустить, чтоб римский чиновник высокого ранга Понтий Пилат знал язык народа,
которого он глубоко презирал. Знал ли Иисус греческий
язык — сказать трудно”.
Ну что на это сказать? Сапунов явно не знает языковую историческую ситуацию
того периода. В Палестине в то время уже имели хождение переводы Писания с
еврейского на арамейский — т. н. Таргумим; и для того,
чтобы знать текст Ветхого завета, необязательно было знать еврейский: ведь,
согласно Евангелиям, на кресте Иисус восклицает библейскую фразу из Псалтыри
именно на арамейском, а не на еврейском. (Хотя утверждать, что Иисус не знал
еврейского, я не буду.) С уверенностью можно сказать, что Иисус латыни не знал.
Сапунов здесь допускает грубейшую ошибку: языком международного общения того
периода был греческий диалект койне, а отнюдь не латынь (на латинском языке
говорили только римляне и другие латинизированные племена). Также мало
вероятно, что Иисус знал греческий язык, почти не распространенный в Иудее и ее
провинциях. Этот язык знали разве что представители правящих классов и жители
городов, в которых был высок процент язычников, типа Кесарии (Мишна.
Шекалим.3:2; Вавилонский Талмуд. Бава Кама.83а; Мегиллот.8б). Зато любой
высокий римский чиновник знал греческий. Сам же Иисус говорил на сирийском
наречии, смешанным с еврейским, — на т. н. арамейском языке
(Мф.27:46; Мк.3:17; 5:41; 7:34; 15:34). Выражения h patrioV
fwnh и h Ebraidi dialektoV у писателей того
времени означали именно арамейский язык (2 Мак.7:21,27; 12:37; Деян.21:40
и др.).
Теперь то, что касается крестной таблички. Сапунов пишет: “Сомнительна
вторая буква аббревиатуры “Н”. Иисус назван “Назарей”, что
указывает на его рождение в городе Назарете. Но ведь согласно евангельских
записей, Иисус родился не в Назарете, а в Вифлееме. На конференции в Москве в
ГМИИ на “Випперовских чтениях” в 1995 г. автору был задан
вопрос — а не является ли слово “Назарей” определяющим
не место рождения Иисуса, а фиксирующий его принадлежность к
общественно-политической партии “Назареев”. В ответ на этот
вопрос автор указал, что партийная принадлежность может изменяться, а место
рождения является фактором идентификации личности".
Печально, что автор не видит разницы между двумя совершенно разными
семитскими словами — “назир”
(נזיר, то
есть “назорей”) и “ноцри”
(נצרי, то
есть “назареянин”). Позволю себе привести два абзаца из своей
статьи, опубликованной в журнале «Здравый смысл» (М.: РГО, 2002,
№ 4, стр. 6—): “Centurio supplicio praepositus (казнью
заведующий сотник) нес впереди шествия на Голгофу крестную дощечку (titulus
crucis) с надписью, означающей "вину" Иисуса. Надпись была выполнена
на трех языках — на
арамейском[1], греческом и латинском
(Ин.19:20)[2]. В Евангелиях мы находим
разночтения по поводу самой надписи. Обратимся к самым древним спискам.
Примус пишет: Hoytos estin Iesoys ho basileys ton Ioydaion (Мф.27:37). Секундус
приводит другой вариант: Ho basileys ton Ioydaion (Мк.15:26). Терциус
утверждает другое: Ho basileys ton Ioydaion hoytos (Лк.23:38). А у Квартуса мы
находим следующее: Iesoys ho Nazoraios ho basileys ton Ioydaion (Ин.19:19).
Итак, первый и третий евангелисты приводят слово hoytos (этот), однако
Терциус опускает слово Иисус. Неправильное понимание слова
Назорей в качестве уроженца города Назарета ставит под сомнение
историчность варианта Евангелия от Иоанна. Только слова Царь Иудейский,
которые мы находим в Евангелии от Марка, встречаются у всех евангелистов.
По-видимому, именно вариант Секундуса является исторически верным. Правда, мы
должны опустить артикль, ибо он внесен из догматических соображений для
указания на Мессию. В Танахе мы обычно встречаем выражение царь Иудеи
(melekh J’hudah = арам. malkha di J’hud), а не царь
иудеев (melekh J’hudim = арам. malkha di J’hudaje),
однако в период, когда Иудея потеряла политическую самостоятельность, второе
выражение, вероятно, стало более распространенным, как это и следует из
греческого текста Евангелий”...
“В девятом часу возопил Иисус громким голосом: “Элои, Элои! ламма
савахфани?” что значит: “Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил
(enkatelipes me)?”” (Мк.15:34). В кодексе Безы другой вариант:
“[...] для чего Ты предал Меня поруганию (oneidisas me)?”; а в
переводе с одной из Италийских версий (itc):
“[...] для чего Ты Меня проклял (maledixisti)?”. Неизвестно, как
данный вариант попал в эти тексты, однако я не исключаю, что в нем заложено
некоторое историческое зерно, ибо в некоторых семитских диалектах слова
Бог и проклятие — омографы. С другой стороны, в
канонической фразе Eloi eloi lema sabachthani (Мк.15:34) чувствуется
историческое зерно. Во-первых, слова lema и sabachthani восходят к арамейским
словам l’mah и sch’bakthani, а не к еврейским lamah и azabthani
(Т’hиллим.22:2 = Пс.21:2). Во-вторых, форма eloi (= семит.
elohi) не является ни чисто еврейской (eli), ни чисто арамейской (elahi):
галилеяне, вероятно, произносили слово Бог как eloha или eloah
(Иов.4:9). И в-третьих, слово sabachthani дает искаженную форму арамейского
слова sch’bakthani (особенно нас интересует передача нёбного и смычного
звука коп греческой буквой хи), что, по всей вероятности,
указывает на галилейское произношение (Мф.26:73; Мк.14:70)”.
Вернемся, однако, к работе Сапунова. Он пишет: “Изучая вопрос о
национальности Иисуса, а точнее, о его племенной принадлежности, из числа его
родителей сразу исключим Иосифа, т. к. он был не кровный, а приемный отец.
В вопросе о национальности Богоматери так же далеко не все ясно...
Э. Ренан писал, что мать
Иисуса — Мариам — Мария, отличавшаяся
женственностью и красотой, принадлежала к сирийскому типу... В Иудее он
(Цельс. — Р.Х.) записал местное предание о том, что земным отцом
Иисуса был римский легионер, грек по национальности, Пандера (или
Пантера — Б.С.). Независимо от Цельса это предание попало в
Талмуд, где Иисус назван “Иашуа бен Пандера”, т. е. “Иисус
сын Пандеры”. Однако, при проверке версии Цельса- Талмуда возникли
серьезные возражения. Оказалось, что такого имени в греческих именниках
обнаружить не удалось. Но все же после длительных поисков, это имя, точнее
кличка, было встречено в памятниках греческой эпиграфики. Видимо, не случайно
Цельс отметил, что Пандера был римским легионером. Весьма возможно, что за
храбрость, стремительность в атаках, умение растворяться, исчезать, когда это
было необходимо, соратники дали ему прозвище- назван “Пантера”,
которое затем закрепилось как личное имя. Греческое имя-кличка подтверждает
греческое происхождение вероятного земного отца Иисуса. Подводя итоги, следует
сказать еще раз, что митрополит Димитрий Ростовский был не прав, утверждая, что
по человеческому естеству Иисус был племени иудейского. Имеются серьезные
основания утверждать, что Христос принадлежал к этническому типу, сложившемуся
в Восточном Средиземноморье в результате контактов греков с местным
населением”.
Сразу же спрашивается, а на каком основании автор исключает из числа
“претендентов” на отцовство самого Иосифа? Как я уже написал выше,
скорее всего как раз Иосиф и был отцом Иисуса. Это — во-первых.
Во-вторых, что-то я не припомню и весьма сомневаюсь, что Ренан причислял мать
Иисуса к сирийкам (хотя непонятно у Сапунова значение слова “тип”).
В-третьих, Цельс не говорил, что Пантера — грек.
Далее, вряд ли нужно отделять мнение Цельса и
Талмуда — наверняка Цельс почерпнул этот анекдот у самих иудеев:
не случайно сам Цельс в «Правдивом слове» говорит эти
“обвинения” в адрес Иисуса не от своего лица, а от лица именно иудея.
Так, Ориген пишет (Contra Celsum. I.28), что Цельс “выводит иудея,
разговаривающего с самим Иисусом и уличающего Его в том, что Он выдумал свое
рождение от девы, что [...], уличенная в прелюбодеянии, она
(Мария. — Р.Х.) была выгнана своим мужем, плотником по ремеслу.
Выброшенная мужем, она, бесчестно скитаясь, родила втайне Иисуса”. Далее
следует: “Мать Иисуса выводится уличенной в прелюбодеянии и рождающей от
некоего солдата по имени Пантера” (Ibid. I.32). Аналогичная версия
содержится и в Талмуде (Тосефта. Хулин.2:22), где воин назван Пандирой:
“Случилось с р. Элиэзэром бен-Домой, что его ужалила змея, и пришел
Яакоб из селения Сама, чтобы вылечить его именем Йэшу бен-Пандиры
(פנדירא
בן
ישו — Иисуса,
сына Пандиры. — Р.Х.)”. Далее (Ibid. 2:24;
вариант — Вавилонский Талмуд. Абода Зара.16б-17а) читаем:
“Однажды я (р. Элиэзэр бен-Гирканос, рубеж I и
II вв. — Р.Х.) гулял по Циппори и встретил Яакоба из
селения С’кан’ин; он мне сказал минейское (христианское,
еретическое. — Р.Х.) изречение от имени Йэшу бен-Пандиры, и оно
мне понравилось — [тем самым] я оказался виновным в
минействе”. Талмуд называет Иисуса и сыном
Стады — “бен-Стада”
(סטדא
בן). В частности, в
мюнхенской и оксфордской рукописях трактата Санhедрин.65б читаем:
“Бен-Стада есть бен-Пандира [...]. Стада — муж,
Пандира — любовник. [Hо ведь] то был Паппос бен-Й’hуда?
[Значит,] Стада — его мать. Его мать — Мирйам,
завивающая волосы женщин. Вот почему говорят в Пумпедите: она
с’тат-да
(דא
סטת — изменила)
мужу”. Исторической ценности в вышеупомянутых отрывках
нет — каламбур убил факты; поэтому верить, что версия об измене
Марии Иосифу имеет историческое зерно, не следует. Ведь совершенно нельзя
допустить, что римский легионер мог оказаться в маленьком галилейском селении
Hазарет. Кроме того, есть основания полагать, что имя
“Пантера” — это искажение греческого слова
“партэнос” (parthenos) — “девственница”, то
есть выражение “сын Пантеры” означает “сын
девственницы”.
Вот так вот все легко разрешается, нужно только знать древние языки.
А то, что Иисус был евреем, доказывается не просто, а очень просто.
Достоверно известно, что вход в Иерусалимский храм за ограду балюстрады
неевреям был запрещен под страхом смерти (Josephus Flavius. Antiquitas
Judaeorum. XV. 11:5; Bellum Judaeorum. V. 5:2;
VI. 2:4; ср. Деян.21:28). Итак, если Иисус не был евреем, то как же
Он мог проповедовать в Храме, на стенах которого находились надписи:
“Mhdena allogenh eisporeuesqai entoV peri to ieron
trufaktou kai peribolou. oV dan lhfqh eautw aitioV estai dia to exakolouqein
qanaton”[3]?!.
Теперь обратим внимание на еще один большой казус у Сапунова. Он утверждает,
что заповеди “Азм есть Бог”, “Не упоминай имя Бога всуе”,
“Не сотвори Кумира” и “Почитай день субботний” дал Моисей,
а Иисус дал следующие заповеди: “Не убий”, “Не
прелюбодействуй”, “Не кради”, “Не лжесвидетельствуй”,
“Почитай отца и мать”, “Возлюби ближнего” и “Возлюби
Бога”. Печально, что за столько лет работы над своей книгой Сапунов так и
не удосужился внимательно прочесть Библию. Предлагаю самостоятельно посмотреть,
какие заповеди дал Моисей и как их интерпретировал Иисус (Исх.20:2-17 и
Мф.22:37-40).
И совсем печально, когда человек, пишущий о жизни Иисуса, допускает уж
совершенные ляпы: “Примечательно, что ни богословы, ни атеисты не отметили
тот факт, что ребенок, родившийся в семье правоверных жителей Галилеи, был
назван греческим именем “Христос”, что означало
по-гречески — “помазанник”. В обиходе древние евреи не
употребляли греческие имена”.
“Христос” — это не имя, а титул. Величать Иисуса
Христом могли только грекоязычные ученики и только после того, как признали в
Нем Помазанника Божия. Евреи же употребили бы еврейский аналог
“Машиах” или арамейский “М’шиах”
(משיח), то
есть “Мессия” (Ин.1:41).
И это только те серьезные недочеты, которые я определил при беглом чтении
работы Сапунова. На самом деле, их там намного больше. Поэтому я не стал бы
утверждать, что сей труд действительно “фундаментален”, а, скорее,
выразил бы сожаление, что десять лет жизни академика так и не воплотились в
стоящую работу. Увы.
Что касается действительно фундаментальной работы по христологии, то без
ложной скромности могу порекомендовать свою книгу
«Сын Человеческий». Смею
утверждать, что в русскоязычной не-религиозной литературе более тщательного
анализа жизни Иисуса не проводилось уже много-много лет. Прежде чем написать
книгу, я не поленился отыскать все возможные древние источники, касающиеся этой
темы (Библия, апокрифы, мужи апостольские, апологеты, отцы Церкви, Талмуд
и т.д.), и прочесть их на языках оригинала. Причем изучить не только
библейский текст, но и все возможные разночтения в древних памятниках.
Желаю удачи.
С уважением —
Руслан Хазарзар
5 февраля 2003 г.
[1] Я думаю, в данном случае
слово Hebraisti означает не еврейский, а арамейский язык (ср. Папий у
Евсевия. — Eus.HE.III.39:16).
[2] В стихе Лк.23:38 слова
“написанная словами Греческими, Римскими и Еврейскими” являются
интерполяцией.
[3] “Ни один инородец не
смеет войти за решетку и ограду святилища; кто будет схвачен, тот сам станет
виновником собственной смерти” (греч.).
|
|
|
