Подвиги и деяния Нинурты

(Владыка в сиянье великом)

В священном городе Ниппуре[1] бог ураганного северного ветра Нинурта[2], сын Энлиля[3], восседал вместе с отцом не троне. Однажды его оружие Шарур, чей блеск был ужасен, обратилось к своему хозяину. Оно призывало Нинурту освободить мир от крылатого дракона Асага, обитающего в горах на востоке. Шарур описывает бедствия, творимые этим исчадием нижнего мира, и просит хозяина выступить против чудовища. Нинурта бесстрашно ринулся в бой, но битва с Асагом оказалась не таким простым делом. Временами герою приходится отступать. Наконец, по совету Энлиля герой усмиряет пылевой смерч, поднятый драконом, при помощи дождя и потопа, и убивает Асага, который проваливается в Кур. Все боги и люди прославляют победителя, на чем заканчивается первая часть сказания, состоящая из семи таблиц и содержащая 311 строки. Конец первой части и начало второй разбиты.

Но дальше произошло нечто непредвиденное — из бездны, куда упал Асаг, хлынули горько-соленые воды и стали заполнять реки, озера, впадины и овраги. Не осталось на земле свежей воды. Люди и животные страдали от жажды, нечем было орошать поля и сады. Но герой не растерялся. Он выложил из камней огромную стену, ограждавшую Шумер от нижнего мира, чтобы мертвая вода оттуда не могла подняться на поверхность. Реки наполнились чистой водой, на полях вновь заколосился хлеб, и все живое прославляло Нинурту. В это время богиня Нинмах[4] горюет о том, что ее возлюбленный сын Нинурта, занятый сражениями и подвигами, забыл свою мать. Поэтому она решается сама отправиться к нему. За то что Нинмах не побоялась тягот пути и не было у нее страха перед битвами, Нинурта подарил ей гору Хурсаг, благославил ее всевозможными травами, деревьями, золотом, серебром и медью.

Затем Нинурта определяет судьбу различным камням. Те, что выступали на стороне Асага, в том числе гранит и базальт, получили от бога проклятие, другим же камням, таким как диорит, досталось благославение Нинурты. В тексте таблиц X—XIV определена судьба 49 или 47 камней, из которых 30 благословляются, остальные подвергаются проклятью.

Последние две таблицы — XV и XVI — посвящены торжественному возвращению Нинурты на своей ладье и хвалебным гимнам в его честь.

Владыка в сиянье великом!

Нинурта, вождь, кто в могучей силе

Один проносится над горами,

Потоп ревущий, неустающий,

Кто низвергается на вражьи страны,

Герой, кто отдается битве,

Повелитель, кто, крепкой рукой зажав булаву боевую,

Дробит, подобно зерну, затылки людей непокорных.

Нинурта, царь, сын отца, радующегося сыновней силе,

Воитель, кто, южному вихрю подобный,

Обволакивает горы!

Нинурта, тиара твоя — радуга,

Взор твой молниями блещет!

Семя князя с лазурною бородою, дракон,

Кольцом себя свернувший,

Лев, чья пасть со змеиным жалом

Яростно ревет по странам!

Нинурта, царь, кого Энлиль над собою возвеличил,

Герой, кто врагов уловляет большою сетью,

Нинурта, тень твоих ужасающих нимбов

Шумер защищает,

Ярость мятежным странам приносит,

Войско вражье накрывает!

Когда Нинурта, царь, сын, кто печется о том,

Дабы отца его чтили повсюду,

Восседал на престоле во блеске власти, в сиянии нимбов,

Вводящих в трепет,

На празднестве в свою честь, привольно,

Радостно возвышаясь,

С Аном, Энлилем по обе стороны,

Сладкими винами услаждаясь,

Когда богиня Баба передавала владыке царские молитвы,

Когда Нинурта, сын Энлиля, начал устанавливать Судьбы,

Тогда его боевое оружье обозревало сверху горы,

Шарур — “Накрыватель множеств” —

Возопил царю своему с неба:

“Господин, повелитель неба,

Охранитель высоких престолов,

Нинурта, слово твое неизменно, благостна Судьба,

Что ты присуждаешь!

Царь мой, небо излило семя на зеленеющую землю!

Нинурта, она породила могучесть, Асага,

Не ведающего благоговенья,

Дитя, что не материнской грудью,

Вскормлено молоком диких тварей,

Царь мой, это отродье, отца не знающее, гороубийца!

Воитель с бесстыжим ликом, сотворенный из испарений,

Нинурта, это самец вздымающийся,

Идол, собою весьма довольный!

О мой герой, быку подобный, да встану я с тобою рядом,

О дарь мой, кто о своем граде заботится,

Как мать родная.

Он в нутро Горы проник, он разбросал там свое семя,

Вся эта каменная поросль его своим царем избрала,

Он среди них, словно дикий бык, воздымает свою силу!

Гранит, Базальт, Диорит, Камень “гусиный”, Гематит,

Алебастр-воитель — вот его воинство, что грабит грады!

В гору зубы драконьи они вонзили, деревья они погубили.

Боги градов пред его силой на сторону его склонились.

О царь мой, себя на престол он возвел,

Он не тратит времени даром!

Нинурта, владыкою, тебе подобным,

В Шумере он себя считает!

Асаг, его жуткие Сути кто уничтожит?

Его мощные брови кто ощиплет?

Вся дрожа, наполнена страхом,

Она пред ним, ему принесла,

О царь мой. Гора дары ему принесла!

Воин, он об отце твоем узнавал,

Сын Энлиля, о господстве, о силе твоей расспрашивал,

О царь мой, о мощи твоей совет держал,

Нинурта, о том, что героя, тебе подобного,

Не существует, ему сказали!

С тобою он хочет помериться силой!

О воин, он принимал решенья о захвате твоего царства,

Нинурта, он тянет свои руки к твоим отличьям,

К Сутям Абзу!

С глазами шныряющими, жилища сменяющий,

Асаг ежедневно границы ширит, силою забирая земли.

Ты кольца богов не хватаешь,

Ты, дикий козел небесный, ты копытами топчешь горы.

Нинурта, владыка, чадо Энлиля, кто отразит его натиск?

Нет руки против силы Асага:

Сколь непомерна его тяжесть!

Идет молва о его воинстве,

Те полчища неохватимы глазом,

Так велика его могучесть —

Ее не пробьет никакое оружье,

Нинурта, ни мощный топор, ни копье

Не расколют его поверхность!

Герой — кто, словно он, сотворен?

О владыка, насытивший силой могучие Сути,

Вздымающий свет, как то богам подобает,

Бык, проявлением — зубр могучий,

Познающий сладость великой мощи,

Нинурта, я гляжу на твой лик, как на Энки,

Утаулу, владыка, чадо Энлиля, что же мне делать?”

“Уа-а-а”, — взревел владыка, вздрогнуло небо,

Земля застыла под его ногами!

Силою этою обращенный,

Смутился Энлиль, Экур оставил.

Гора развалилась, день затмился, задрожали Ануннаки.

Герой начал бить кулаками по ляжкам —

Рассыпались, рассеялись боги,

Ануннаки, словно овцы, скрылись за чертой окоема.

Властелин, его вздыманье до неба,

Нинурта, спешащий на битву, —

Рывок его груди — верста двойная!

Ураган свирепый на восьми ветрах,

Он в непокорную страну несется!

Его руки копье сжимают,

Булава на Гору пасть раскрывает,

Дубинка вражьи затылки молотит.

Злобный шквал с южным вихрем к себе привязал,

Взъяренный потоп у ног поставил,

Герой пред собою неукротимую бурю нестись заставил.

Вздымая пыль, опуская пыль,

Холмы с низинами перемешал, все впадины засыпал.

Он уголь сгрудил, он раздул пламя —

Радостно костры запылали.

Он деревья могучие с корнем вырвал,

Он леса и рощи губит.

Земля руки к груди прижала, горьким заливается плачем.

Тигр смешался, заволновался, воды его помутнели.

На ладье “Выступленье из пристани княжьей”

Он устремляется на битву,

Люди не знают, куда бежать, стены защитные возводят.

Птицы, взлетая, вздымают головы,

Но крылья их падают на землю.

Рыбы в глубинах от жара всплывают,

Ртами раскрытыми воздух глотают.

Газели, дикие ослы от голода гибнут, степь опустела,

Будто ее саранча пожрала.

Потоп, его вздымаиье могучее рушит и рушит горы.

Герой Нинурта по стране мятежной идет походом.

Людей без счета в горах он губит,

Он грады их разобщает.

Бычьих погонщиков, как мотыльков, он прокалывает,

Черепа швыряет на землю.

Руки, словно пучки сорняков, все разом он им вырвал,

Их головы были разбиты о стены.

Гора огней не зажигала, ни единого не светилось.

Вверх уходило дыханье их груди.

У людей от слабости опускались руки.

На земле писали проклятья.

День, когда Асаг родился,

Воистину стал днем их погибели.

Господин в стране мятежной излил весь яд,

Всю горечь желчи.

Сражение, однако, на этом не кончается. Нинурта отправляет Шарура на разведку и тот, пораженный количествам и силой врагов, советует отступить. Нинурта не обращает внимания и готовится к бою. Асаг поднимает смерч — столбы пыли, которые начинают душить Нинурту. Шарур тем временем летит в Ниппур к Энлилю и просит помощи. Боги в отчаянии, но Энлиль советует смести пылевой вихрь потоками воды — дождем и потопом. Нинурта одерживает победу и убивает Асага так, как указал Энлиль — схватив его за плечо и проткнув печень. Боги и Шарур приветствуют победителя.

[...]

Как бороною пробуравив землю,

Он Асага в стране мятежной, как сорняк, уничтожил,

Словно колючку вырвал,

Владыка Нинурта свое оружье,

Булаву боевую, поставил в угол,

Непревзойденный в своем сиянии,

Провозгласил от всего сердца:

“Отныне Асагом он зваться не будет,

Он камнем зваться будет.

Он камнем, камнем Залагом зваться будет,

Он камнем зваться будет,

Бока гробничными плитами станут,

Геройство — господину послужит”.

Оружию, что в углу стояло, он судьбу определил такую:

“Могучая битва, что Страну распрямила,

От врагов, словно буря, освободила —

Пусть так в Шумере его называют”.

А тогда благостная вода из земли шла,

На поля не изливалась,

Льдом день за днем копилась,

Разрушая горы, подымалась.

Боги Страны оттуда бежали

Лопаты, корзины побросали,

[...]

Тигр в своем могучем разливе к небесам не воздымался,

Его устье не изливалось в море,

Не приносило сладкие воды,

На причалах не трудились люди.

В злом голоде ничего не рождалось.

Никто не чистил мелких протоков,

Не поднимал из них землю,

Не лилась вода на поля благодатно,

Каналов никто не строил.

Борозды не прорезали земли, неубранным зерно валялось.

Владыка напряг могучий разум.

Нинурта, Энлиля сын, великое творить начал.

Он камни в горе собрал кучей,

Как огромное облако пустил их с силой,

Могучей стеной пред Страною поставил.

Он поправил ось земную.

Герой все грады удержал искусно на своем месте.

Вода побежала сквозь камни бурным потоком.

Отныне и навеки вода из земли в гору не поднималась.

Все рассеянное он собрал,

Болота, что пожирали горы,

Соединил и отдал Тигру.

Вода излила на поля изобильное половодье.

Отныне и навеки, блеск окоема

Царь Страны владыка Нинурта

Радостью до краев наполнил.

Полям пестрый ячмень он дал.

Садам орошенным плоды подарил.

Житницы до краев нагрузил.

Владыка в Стране причалы возвел.

Он утробы богов насытил,

Нипурту, отца своего, они достойно восхвалили.

В те дни святую жену охватила великая жалость,

Нинмах на ложе, где был он зачат, спать не может.

Волосами всю себя окутала,

Словно овца большая мохнатая,

О горах, где нога не ступала, громко-громко она плачет.

Нинмах горюет о том, что ее возлюбленный сын Нинурта, занятый сражениями и подвигами, подвергается опасности, что он забыл свою мать. Поэтому она решается сама отправиться к нему.

“Я сама разрублю узел. я отправлюсь к господину!

Я, госпожа, я пойду одна к доблестному господину!

Ибо я должна его увидеть,

Его, прямодушного сьна, сына судьи Энлиля,

Героя могучего, любимца отца, кого он так возвеличил!”

Жена святую молитву запела.

Нинмах пред Нинуртой ее спела.

Он взглянул на нее глазами жизни, он ей так промолвил:

“Госпожа, ты ко мне пришла в горы,

Нинмах, ты ради меня во вражью страну вступила,

Ужасов грозной битвы не убоялась —

А я, герой, я воздвиг Гору,

Отныне Хурсаг ее нарекаю, тебя же, Нин, —

Госпожой ее возглашаю!

И судьбою, что решил Нинурта,

Нинхурсаг в Стране тебя нарекут,

Воистину так оно и будет!

Да взрастят ее недра тебе ароматные травы,

Виноградом сладким порастут террасы,

Да вырастят тебе ее склоны кедр, кипарис,

Самшит вечнозеленый,

Для тебя да разукрасится она плодами,

Словно сад фруктовый,

Пусть Хурсаг воскуренья божьи тебе доставляет,

Злато, серебро пусть там копают,

В горах лесистых добывают,

Медь, олово пусть тебе там копают,

Пусть как дань тебе приносят,

Пусть Гора козлов, диких ослов тебе множит,

Пусть в Лесистой Горе четвероногие твари

Потомство тебе приносят,

Ты, госпожа, лишь одна мне равна,

Словно небо несешь сияние нимбов!

Дингирмах — Богиня Великая, та,

Кто громких слов не терпит,

Жена святая, Хурсаг пречистая,

Нинту — госпожа-рождение, льды прошедшая,

Приблизься же, госпожа. Великие Сути тебе вручаю,

Да будешь вознесена повсюду!”

Когда господин Горе судьбу решил,

В святилище Ниппура пошел.

Жена святая, чьи превелики Сути, госпожа —

Плотник женских маток,

Аруру, старшая сестра Энлиля, перед ним предстала.

“Великим героям, тобою повергнутым героям,

О господин, чьи, подобно словам отца твоего, неизменны

Реченья, ты еще не определил им судьбы!”

Владыка к камню-поросли воззвал, его пути обрисовал,

Владыка в Стране гневное молвил ему слово,

Нинурта, сын Энлиля, его проклятью обрек.

“Ты, камень-поросль, ты в горе против меня поднялся,

Ты схватить меня, заточить пытался,

Ты убить меня старался,

Против меня, господина, против престола моего могучего

Восстал во злобе,

Оттого-то отныне тебя, могучесть, героя, каменную стену,

Напоминает в твоих размерах,

Ты, яростный лев, в своей силе уверенный,

Да будет она на куски разбита,

Силач в своей мощи к тебе да протянет руку,

Ты, молодец, поросль камня, твои братья тебя,

Как муку, размелют,

На свое же потомство ты взъяришься —

Ты вонзишь зубы в их трупы.

Ты, воитель, твой крик потонет в твоих осколках!

Как бык огромный, что людскою стаей убиваем,

На куски разделан,

Поросль камня, ты будешь, как пес, кого в драке палкой

Гонит подпасок,

Да, господин, “Тот, кто сверлит сердолик” —

Так отныне твое будет имя!”

И с тех пор судьбою, присужденной Нинуртой,

И поныне поросль камня —

“Тот, кто сверлит сердолик” —

Так все его называют.

Герой обратился к базальту и граниту.

Базальт и гранит, поскольку они также выступали против Нинурты, подвергаются его проклятью (436—447). Подобную же участь разделяют три камня неизвестной породы (448—462). Затем настает очередь диорита.

Мой царь встал перед диоритом,

И в порыве сердечном, прямодушно,

Напевно ему промолвил,

Нинурта, сын Энлиля, такую судьбу ему назначил:

“Диорит, ты в битве изменил направленье,

Как густой туман предо мною развеялся,

Ты против меня не вздымал оружья —

“То ложно, есть лишь один господин,

Кто соперник Нинурте, сыну Энлиля?” —

Так воистину ты молвил.

И за то с северных гор тебя подымут,

Из страны Маган тебя да вывезут,

Острой медью тебя, как кожу, обрежут.

Я, владыка, для возвышенья моего геройства

Тебя предназначу!

И царь, кто далеко свое имя прославил,

Изваянье свое навеки мне изготовит,

В Энину, в храме великолепном поставит,

В местах омовенья установит,

Достойным образом тебя устроит!”

Последние две таблицы — XV и XVI — посвящены торжественному возвращению Нинурты на своей ладье и хвалебным гимнам. Первое славословие поют мореходы его судна. Оно включает пожелания для правителя. Затем героя приветствуют боги Ануннаки, благословляет отец его Энлиль и перечисляет его подвиги. Заканчивается поэма гимном, прославляющим богиню Нисабу и произносимым от имени автора произведения. В самых последних строках автор снова обращается к Нинурте.

Государя великого Энлиля сын, Нинурта,

Дитя могучее Экура,

Нинурта, пресветлый землепашец небесный,

Управитель Утеса могучего,

Отца-родителя своего слава, сколь хвала тебе величава!

Это — песнь шир-суд Нинурты.

Перевод В. К. Афанасьевой

[1] Ниппур (совр. Ниффер к северо-востоку от Дивании в Ираке) — древний город в Нижней Месопотамии на р. Евфрат. Был важным культовым центром шумеров. В Ниппуре находился общешумерский храм бога Энлиля — Экур (дом горы) с зиккуратом. По преданию этот город построил Энлиль. Хотя в Ниппуре никогда не было своего царя, здесь, начиная с середины III тыс. до н. э. проходило утверждение и признание того, кто претендовал на титул “царя всего Шумера”. Археологическими раскопками обнаружены постройки III—I тыс. до н. э., предметы быта, клинописные таблички. С XVIII в. до н. э. вошел в состав Вавилонии, немного позже получил автономию.

[2] Нинурта (шумер. владыка земли) — в шумеро-аккадской мифологии бог войны, охоты и рыболовства, растительности и плодородия. Вместе с тем бог утреннего солнца, милостивый, исцеляющий и всепрощающий. Почитался вместе со своим отцом Энлилем в Ниппуре. Очень близок по генеалогии и функциям с Нингирсу, возможно это разные ипостаси одного бога. Со старовавилонского времени супругой Нинурты была богиня Гула. Его культ процветал в городе Кальху и в Мараде. Как бог войны он весьма почитался в Ассирии. В астрологии ему соответствовала планета Сатурн и созвездие Ориона.

[3] Энлиль (акк. Эллиль; шум. владыка ветер) — один из главных богов шумеро-аккадского пантеона наряду с Аном и Энки, покровитель Ниппура, его главный храм в этом городе носит название Экур — дом горы. Бог плодородия и воздушных стихий. Согласно мифам был сыном Ана и богини земли Ки, отделил небо от земли и дал людям сельско-хозяйственные орудия. Считалось, что он мог насылать стихийные бедствия. В списке богов из Фары он занимает второе место после Ана, но уже в некоторых мифах того времени очевидно его первенство. Со второй половины III тыс. до н. э. Энлиль становится во главе шумерского пантеона. Супругой его была Нинлиль, сын-первенец Нанна, бог Луны, другие сыновья — бог войны Нингирсу (Нинурта), бог подземного мира Нергал и бог судьбы Намтар, рожденный от владычицы подземного мира Эрешкигаль. Символом Энлиля была рогатая тиара.

[4] Нинмах (шум. владычица величайшая) — в шумерской мифологии одна из ипостасей богини-матери. С XXVI в. до н. э. в Адабе известен ее храм Эмах (дом Мах).