|
|
I. 1. Мне кажется, что как народ, названный некогда Божиим, разделился на двенадцать колен и над всеми коленами было поставлено племя левитов, разделившееся в свою очередь ради служения Богу на несколько семейств — священнических и левитских, таким же образом, думаю, весь народ Христов, согласно сокровенному сердца человеку, в тайне называясь Иудейским, в духе обрезанный, весьма таинственным образом обладает отличительными чертами колен: очень ясно учит этому Иоанн в Откровении; для тех же, кто умеет слушать, не умолкли и остальные пророки.
2. Иоанн говорит следующее: И увидел я другого ангела, восходящего от восхода солнца, имеющего печать Бога живого и вскричал он голосом великим четырем ангелам, которым дано было причинить вред земле и морю, говоря: не причините вреда ни земле, ни морю, ни деревьям, пока мы не запечатлеем рабов Бога нашего на челах их. И услышал я число запечатленных, сто сорок четыре тысячи запечатленных из всех колен Израиля: из колена Иуды двенадцать тысяч запечатленных, из колена Рувима двенадцать тысяч.
3. И по перечислении по порядку остальных колен кроме колена Дана через некоторое время добавляет: И увидел я и, вот, Агнец, стоящий на горе Сион и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Его и имя Отца Его написано на челах их. И услышал я голос с неба, словно голос вод многих, как глас грома великого и голос, который я услышал подобен голосу играющих на лирах своих, сопровождающих пение свое лирами. И поют они песнь новую перед престолом и перед четырьмя животными и старцами. И никто не мог научиться песне этой, кроме ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. Они те, которые не осквернились с женами, ведь они девственники. Это те, которые следуют за Агнцем, куда бы он ни пошел. Они были искуплены от людей как начаток Богу и Агнцу. В устах их не было найдено лжи: они непорочны.
4. То, что это говорится Иоанном об уверовавших во Христа и о тех, которые происходят из колен, даже если и окажется, что по происхождению они не восходят к семени отцов[1], можно наглядно показать следующим текстом: Не причините вреда, говорит он, ни земле, ни морю, ни деревьям, пока мы не запечатлеем рабов Бога нашего на челах их. И услышал я число запечатленных, сто сорок четыре тысячи запечатленных из всех колен сынов Израиля.
5. (2) Итак, запечатленных из всех колен сынов Израиля на челах их по числу сто сорок четыре тысячи. Затем у Иоанна говорится, что у каждого из этих ста сорока четырех тысяч имя Агнца и Отца Его написано на челе его, потому что они девственники и не осквернились с женщинами.
6. Может ли быть какая другая печать на челах их кроме как имя Агнца и Отца Его, если, согласно первому тексту, на челах лежит печать, а согласно второму, на них начертаны письмена, составляющие имя Агнца и имя Отца Его?
7. Но если, как мы уже доказали, те, которые произошли из колен, отождествляются с девственниками и редко встречается верующий, по плоти принадлежащий Израилю, можно было бы осмелиться сказать, что число в сто сорок четыре тысячи не достигается верующими, по плоти восходящими к Израилю, и тогда ясно, что сто сорок четыре тысячи образуются из язычников, следующих божественному слову[2] и не осквернившихся с женщинами. Так что мы не отошли бы от истины, утверждая, что начатками каждого колена являются его девственники[3].
8. И действительно, затем добавляется:
Они искуплены от людей в начаток Богу и Агнцу, и в устах их не найдено лжи: они непорочны.
Не следует упускать из виду, что этот текст — относительно ста сорока четырех тысяч девственников — предполагает духовный смысл. Теперь, однако, мне представляется излишним и противоречащим нашей цели приводить изречения пророков, научивших нас этому о тех, кто происходит из язычников.
II. 9. (3) — Что же это все принесет нам? — скажешь ты, Амвросий[4], читая эти слова, ты — воистину человек Божий, человек во Христе и стремящийся быть Духовным, не человеком более[5].
Происходящие из колен приносят через Левитов и Священников десятую часть своих доходов и начатки плодов Богу. Они обладают только этими десятинами и начатками. Левиты же и священники, пользуясь только десятинами, приносят десятины Богу через Первосвященника и, я полагаю, что также и начатки.
10. Очень многие из нас, следующих словам Христа, отдавая очень большую часть времени земной жизни и посвящая Богу лишь немногие дела, возможно, подобны тем, происходящим из колен, которые имеют мало общения со священниками и скупо содержат службу Божию. Преданные же слову Божию и действительно находящиеся больше в услужении Богу справедливо будут называться Левитами и священниками, согласно превосходству их деятельности в этой сфере.
11. Пожалуй, превосходящие всех и, так сказать, имеющие первые места среди людей своего поколения будут первосвященниками по чину Аарона, а не по чину Мелхиседека. Ибо, если кто-либо будет возражать против этого толкования, считая, что мы поступаем нечестиво, прилагая имя Первосвященника к людям, потому что во многих местах Иисус проповедуется как Великий Священник — мы имеем великого Первосвященника, прошедшего небеса, Иисуса, Сына Божия, — против него нужно сказать, что апостол одобрил то, что пророк сказал о Христе: Ты священник вовек по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона. И мы, заимствуя у него это различение, говорим, что люди могут быть первосвященниками по чину Аарона, по чину же Мелхиседека только Христос Божий.
12. (4) Итак, с тех пор как все наши деяния и вся жизнь, поскольку мы стремимся к лучшему, преданы Богу, и мы хотим, чтобы все они были начатками, отобранными из многочисленных начатков, — только бы нам не впасть в заблуждение, думая так — не должны ли были мои исследования [быть посвящены] только изучению Евангелия, после того как по плоти мы были отделены друг от друга? Ибо нужно осмелиться сказать, что Евангелие — начаток всех Писаний.
13. Должны ли были начатки моей деятельности стать чем-то другим, нежели только начатками Писаний с момента моего возвращения в Александрию?
Следует знать, что не одно и то же начатки и первые плоды, так как начатки приносятся после жатвы, первые же плоды перед ней[6].
14. Итак, не было бы ошибочным сказать, что в Писаниях, передаваемых Преданием, и считающихся во всех Церквах Божиих за Божественные, закон Моисея представляет собой первые плоды, а Евангелие начатки. Ибо после всех плодов пророков, бывших до Господа Иисуса, проросло совершенное Слово.
III. 15. Если же кто-то будет возмущен тем, каким образом мы даем объяснение начаткам, утверждая, что, поскольку за Евангелием следуют и Деяния апостолов, наше толкование начатков, согласно которому Евангелие является начатком всего Писания, не выдерживает критики, следует ответить ему, что в Посланиях, переданных нам, можно обнаружить мысль мудрых во Христе людей, которым Он помогает, но чтобы им поверили, они нуждаются в свидетельстве, находящемся в словах Закона и Пророков: так что нужно сказать, что Писания Апостолов мудры, достойны веры и очень справедливы, но, однако, не могут сравниться с «Так говорит Господь Вседержитель».
16. И поэтому подумай, что имеет в виду Павел, когда, говоря: Все Писание богодухновенно и полезно, о своих собственных письменах добавляет: «… я говорю, а не Господь» и «Во всех Церквах постановляю» и «страдания, какие я претерпел в Антиохии, в Иконии, в Листрах» и аналогичные этим, иногда им использовавшиеся апостольской властью, однако, не смешиваемые со словами, произнесенными по божественному вдохновению.
17. Зато нужно заметить, что Ветхий Завет — не Евангелие, поскольку не показывает грядущего, но только предвозвещает его. Весь же Новый Завет является Евангелием, не только потому, что утверждает с самого начала Евангелия: Вот Агнец Божий, берущий грех мира, но и заключает в себе разнообразные восхваления и учения Того, благодаря Кому Евангелие стало Евангелием.
18. Кроме того, если Бог в Своей Церкви поставил пастырями и учителями апостолов, пророков и евангелистов, то если мы исследуем, что есть дело Евангелиста — не только рассказывать, каким образом Спаситель исцелил слепого от рождения, воскресил мертвого, уже смердевшего, или свершил что-то чудесное, но и призывать этими словами увещания к пробуждению веры в то, что было нам передано относительно Иисуса — мы не поколеблемся сказать, что написанное апостолами является некоторым образом евангелием.
19. Если кто-то отвергает наше второе объяснение, говоря, что мы не правы, называя весь Новый Завет Евангелием, потому что Послания не носят этого названия, на это нужно ответить, что в многочисленных местах Писаний два объекта или более обозначены одним и тем же именем, словом, которое в своем собственном смысле употребляется только для одного из них. Так, несмотря на сказанное Господом: Не называйте никого на земле учителем, апостол заявляет, что учителя были поставлены в Церкви.
20. Конечно, они не будут учителями в строгом смысле евангельского слова. Также каждая буква в Посланиях не будет мыслиться Евангелием, если ее сравнивать с изложением деяний, касающихся Иисуса, страданий и слов Его.
Однако Евангелие — начаток всего Писания, и начатки всех наших дел, которые мы надеемся предпринять, мы посвящаем начаткам Писаний.
IV. 21. (6) Я же полагаю, что четыре Евангелия являются так сказать столпами веры Церкви — на этих столпах воздвигнут весь мир, примиренный с Богом во Христе, как сказал Павел: Бог был во Христе, примиряя мир с собою; Иисус взял грех этого мира: ведь именно о Церкви написано следующее: Вот Агнец Божий, берущий на себя грех мира. И я думаю, что начатки Евангелий находятся и в тексте, который ты просишь меня по мере моих сил объяснить, в тексте Евангелия Иоанна, который, чтобы говорить о Том, чье родословие описали другие, начинает с того, чего в нем нет.
22. Матфей написал евреям, ожидавшим сына Авраама и Давида: Книга, — говорит он, — родословия Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраама, и Марк хорошо знал, что пишет: начало Евангелия, конец которого, то есть Логос, бывший в начале, Логос Божий, мы несомненно находим у Иоанна. Но и Лука также… оставляет за тем, кто склонился к груди Иисуса д, самые великие и совершенные слова об Иисусе. Ведь никто из них не показал так ясно Его божество как Иоанн, который сказал от лица Христа: Я свет миру, Я есть путь, истина и жизнь, Я есть воскресение, Я есть дверь, Я добрый Пастырь, и в Откровении: Я Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний.
23. Итак, нужно дерзнуть сказать, что Евангелия — начаток всех Писаний, начаток же Евангелий — Евангелие от Иоанна, смысл которого никто не может ухватить, не склонившись к груди Иисуса и не приняв от Иисуса Марию своей Матерью. Чтобы быть другим Иоанном, нужно стать таким, во всем подобно Иоанну, словно [ставшим] самим Иисусом, как и указанно Иисусом. Ведь если у Марии нет других детей, согласно здравому о ней учению, кроме как Иисуса[7], как же Иисус говорит матери: Вот сын твой, а не «вот, этот тоже сын твой», это все равно, что сказать: «Вот этот есть Иисус, Которого ты родила». И действительно, каждый, достигший совершенства, более не он живет, но живет в нем Христос, а так как живет в нем Христос, Марии говорится о нем: Вот Сын Твой — Христос.
24. Итак, нужно ли и говорить о том, каким умом мы должны обладать, чтобы по достоинству объяснить слово, хранящееся в глиняных сокровищницах в, по-простому, доступным для всех образом, словом, становящимся осязаемым для слуха, чтобы все, имеющие плотские уши, смогли постигнуть его?[8] Ибо, чтобы точно истолковать это Евангелие, нужно иметь право в полной истине сказать: Мы имеем ум Христов, чтобы познать благодать, дарованную нам Богом.
25. Можно показать, что весь новый Завет является Евангелием, нужно привести отрывок из Павла, в котором он пишет: По Евангелию моему. Потому что в Посланиях Павла мы не находим книги под названием евангелие, но все, что он возвестил и сказал, было Евангелием. Ведь то, что он возвестил и сказал, то и записал, а то, что он записал, было евангелием.
26. Если же Писания Павла были евангелием, из этого следует, что и Писания Петра были евангелием, а вместе с тем и все те, которые показывали пришествие Христа и возвещали Его душам, желавших воспринять Слово Божие, которое стоит у Двери и стучит, желая войти в души.
V. 27. (7) Уже пришло время исследовать, что же обозначает название «евангелие», и почему эти книги носят такое наименование. Итак, Евангелие является рассказом, возвещающим события, которые, благодаря преимуществам, предоставляемым ими, естественно являются предметом радости для тех, кто узнает их, когда принимает их как благую весть. Такой рассказ не является благой вестью в меньшей мере, если его рассматривают ради намерений того, к кому он обращен.
Или же, евангелие является рассказом, содержащим для принимающего его присутствие блага, или еще, рассказом, возвещающим присутствие ожидаемого блага.
28. Все наши определения подходят к книгам, называемым евангелиями[9], поскольку каждое евангелие представляет собой совокупность полезных вестей для того, кто верит, и предоставляет преимущества каждому, кто не толкует его превратно. Следовательно, обычно оно приносит радость, научая пришествию ради человеков первородного всей твари, Иисуса Христа, их спасения. Но равным образом для всякого верующего ясно, что каждое евангелие представляет собой рассказ, свидетельствующий о пришествии в Своем Сыне Отца, исполненного благости, пришедшего ради всех тех, кто желает принять Его.
29. Несомненно также, что через эти книги возвещено ожидаемое благо: может быть именно от имени всего народа Иоанн Креститель взял слово, когда сказал Иисусу: Ты ли Тот, Кто должен прийти, или ожидать нам другого? Поскольку Иисус был благом, ожидаемым народом и возвещенным пророками, все бывшие под законом и пророками, все, даже основная масса народа, возложили на Него надежду свою, как о том свидетельствует самаритянка своими словами: Я знаю, что Мессия должен прийти, Тот, кого называют Христом; когда Он придет возвестит нам все.
30. Равным образом Симон[10] и Клеопа, рассуждая обо всем том, что произошло с Иисусом, говорили воскресшему Христу, поскольку еще не знали, что Он восстал из мертвых: «Один ты из живущих в Иерусалиме не знаешь, что произошло в эти последние дни!» Иисус спросил: «о чем?», и они ответили: «то, что произошло с Иисусом Назорянином, Который был пророк сильный в деле и слове пред Богом и всем народом: как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его. А мы надеялись было, что Он есть тот, кто должен освободить Израиля».
31. Андрей, брат Симона Петра, встретив своего брата Симона, тоже сказал ему: Мы нашли Мессию, называемого Христом, и немногим позже: Филипп, найдя Нафанаила, говорит ему: Тот, о ком писали Закон Моисеев и пророки, мы нашли Его, это Иисус, сын Иосифа, из Назарета.
VI. 32. Может показаться, что следует отбросить первое наше определение, поскольку оно равным образом подходит к писаниям, которые не носят наименования евангелий. И действительно, мы полагаем, что закон и пророки являются рассказами, которые содержат возвещение событий, которые благодаря преимуществам, предоставляемым ими, представляют собой, как правило, предмет радости для тех, кто узнает их, как только принимает эту весть.
33. На это можно ответить, что прежде пришествия Христа закон и пророки не содержали возвещения, которое включало бы в себя определение слова «евангелие», хотя Тот, кто должен был прояснить тайны, которые они заключали в себе, еще не пришел. Но поскольку Он пришел и совершил воплощение Евангелия, Спаситель посредством Евангелия сделал из всего евангелие. 34. Не была ли позаимствована, чтобы взять ее во свидетели, притча: немного закваски всквашивает все тесто; ибо ***, прикрывая завесу, покрывавшую закон и пророков, Он показал божественный характер всех Писаний, ясно давая понять желающим стать учениками Его мудрости, каковы те реальности, что сокрыты в законе Моисея, и кому предки совершали служение, бывшее образом и тенью, и каков подлинный смысл событий, изложенных в исторических книгах: они произошли с Иудеями образно и переданы нам, достигшим конца времен.
35. Дабы весь человек, которого посетил Христос, не почитал более Бога ни в Иерусалиме, ни на горе самарянской, но научившись, что Бог — Дух, служил бы ему духовно в духе и истине, ибо не образно более должно поклоняться Отцу и Творцу всего.
36. Однако до Евангелия, явившегося благодаря пришествию Иисуса Христа, ни одно из писаний предков не было евангелием. Но Евангелие, т. е. Новый Завет, освободив нас от ветхости буквы, освятило в свете познания никогда не ветшающую новизну Духа, новизну, присущую Новому Завету, которая была сообщена всем писаниям. Нужно было таким образом, чтобы Евангелие, творец того, что мы называем евангелием даже в ветхом завете, было совершенно особенным образом названо Евангелием.
VII. 37. (9) Между тем, не нужно забывать, что было, даже перед пришествием в теле, духовное пришествие Христа людям, достигшим некоторого совершенства, которые не были больше детьми под властью опекунов или управляющих, и для которых была явлена духовная полнота времен: это патриархи, Моисей служитель[11], пророки, созерцавшие славу Христа.
38. И как перед Своим видимым пришествием в теле Он приходил к совершенным, так и по объявлении его пришествия, Он приходил к тем, которые оставались малыми детьми, поскольку пребывали еще под водительством опекунов и управителей, не достигнув полноты времен, так же приходили предтечи Христа — речи — сообразованные с душами-младенцами, справедливо названные детоводителями. Но Сам прославленный Сын, Бог Слово еще не пришел к ним, потому что ожидал, чтобы они получили необходимое для людей Божиих воспитание, чтобы стать способными воспринять в себя Его божество.
39. Нужно знать, что также как закон, таящий в себе тень будущих благ, открытых законом, возвещенных согласно истине, так же и Евангелие, которое, как я понимаю, должно быть понятным всем читающим, учит теням тайн Христа.
40. Тем, которые размышляют лицом к лицу обо всем том, что касается Сына Божия, «Вечное Евангелие», которое, как говорит Иоанн, можно в строгом смысле слова назвать «Духовным», ясно показывает также тайны, открытые Его словами и реальностями, подсказанными его действиями.
Отсюда можно понять, что, наподобие того, как можно быть явно иудеями и обрезанными, и что есть одно явное обрезание, а другое сокрытое, также есть христиане и крещение.
41. Павел и Петр, сначала иудеи и обрезанные по плоти, приняли впоследствии от Иисуса, что стали таковыми и в тайне[12]: по причине замысла Божия и в виду здравия великого числа [людей], они не только признали своими словами, что по плоти являются иудеями, но еще и доказали это своими деяниями. Нужно сказать то же самое и об их христианстве.
42. Так же как невозможно было бы Павлу стать слугой иудеев по плоти, кроме как в том случае, когда делать это ему кажется необходимым, он не обрезал бы Тимофея, и если, когда это было разумно, он не обрил бы голову, чтобы представить свою жертву, и если, одним словом, он не уподоблялся бы иудеям с Иудеями, чтобы достичь Иудеев, также невозможно, чтобы тот, кто был приуготовлен для пользы великого числа, пришел бы, созидая христианство только в тайне, чтобы сделать лучшими тех, кто были элементами видимого христианства, и привести их к самым великим и самым возвышенным благам.
43. Вот почему необходимо быть христианином одновременно и духом и телом. Там, где нужно возвещать телесное Евангелие и говорить, что не знаешь никого среди телесных людей, кроме как Иисуса Христа и Иисуса Христа распятого, должно делать это. И найдя их наученными Духом, плодоносящими в Нем и любящими Мудрость небесную, нужно приобщить их к участию в Логосе, оставшемуся после воплощения тем, чем Он был вначале у Бога.
VIII. 44. Мы думаем, что не было бесполезным сказать об этом, изучая понятие Евангелие и провести различение с некоторой точки зрения[13] между евангелием чувственно-воспринимаемым и евангелием умопостигаемым и духовным.
45. А теперь речь пойдет о переводе евангелия чувственно-воспринимаемого в духовное евангелие. Ведь, чего стоило бы толкование чувственно-воспринимаемого евангелия без его перевода в духовное? Ничего или очень немногого — оно было бы первым встречным фактом, для понимания смысла которого было бы применено буквальное толкование.
46. Но все возможные искусы будут обуревать нас, если мы захотим попытаться проникнуть в глубину евангельской мысли и найти здесь истину, совлеченную любой внешней оболочки.
47. Если мы понимаем, какие блага возвещены в Благой Вести, то видим, что Апостолы возвещают Иисуса. Говорится также, что они возвещают Благом Воскресение, и особым образом является Благом Сам Иисус. И действительно, Иисус говорит: Я Воскресение. Иисус сам возвещает бедным то, что приуготовлено святым, и приглашает их воспринять божественные обетования.
48. Божественные Писания дают свидетельства проповеди апостолов и нашего Спасителя. Давид говорит об апостолах, а может быть и о евангелистах: Господь даст слово Свое посланникам с великой властью. Царь сил возлюбленного. Он учит в то же время, что не соединение слов, не произнесение звуков и не натренированное красноречие приводит слушающих к убежденности, но помощь божественной силы.
49. Именно поэтому Павел говорит: Я познаю не из речей тех, кто возгордился, но из силы, ибо Царство Божие заключается не в словах, но в силе, и в другом месте: Слово Мое и проповедь моя не в убедительных словах мудрости, но в доказательстве духа и силы. 50. Свидетельствуя об этой силе, Симон и Клеопа сказали: Не горело ли сердце наше, когда на пути Он объяснял нам Писания? Так как Бог наделяет тех, кто возвещает его силой разнообразной интенсивности, то апостолы, согласно словам Давида, обладали великой силой: Господь дарует слово свое благовестникам с великой силой.
51. Говоря: Как прекрасны ноги благовестника, Исаия признавал красоту и уместность проповеди апостолов, которые шли к тому, кто сказал: Я Путь, и хвалит ноги, идущие по духовному пути, которым является Иисус Христос, и достигающих через дверь Бога. Эти благовестники, ноги которых прекрасны, возвещают Блага, т. е. Иисуса.
IX. 52. Пусть никто не удивляется тому, что мы допускаем, чтобы этим словом, поставленном во множественном числе — т.е. блага — возвещали Иисуса. Ибо, понимая, к каким вещам относятся имена, которыми называется Сын Божий, мы улавливаем, каким образом Иисус, возвещенный благовестниками, ноги которых прекрасны, является одновременно многими благами.
53. Жизнь — это благо: Иисус — жизнь.
Свет миру, являющийся светом истинным и светом человекам — это другое благо: но Сын Божий является всем этим.
Истина, с терминологической точки зрения, — благо, отличающееся от жизни и света. Кроме того, в качестве четвертого блага добавим путь, который ведет сюда. Наш Господь учит нас, что Он является всем этим, когда говорит: Я путь, истина и жизнь.
54. Не является ли благом то, что мертвые отряхивают прах и мертвенное состояние и воскресают, получая этот дар от Господа, поскольку Он Воскресение?, как и Сам Он говорит: Я Воскресение.
Но дверь, через которую мы достигаем самого высокого блаженства, также является блаженством, и Христос говорит: Я дверь.
55. Что сказать о Мудрости, которую Бог поставил началом путей Своих в виду дел Своих? В ней Бог возрадовался, обретая радость в красоте ее, умопостигаемую с весьма различных аспектов, которая видна только очами ума; она приглашает к небесной любви того, кто созерцает ее божественную красоту. Мудрость Божия, следовательно, — благо, которую возвещают всем тем, что мы сейчас перечислили, те люди, ноги которых прекрасны.
56. В качестве восьмого блага нам нужно принять силу Божию, которой является Христос.
57. Более мы не должны проходить молчанием Логос Божий, который пребывает подле Отца всяческих; поскольку это благо ничуть ни ниже остальных.
Счастливы поэтому принимающие в себя эти блага и получающие их от благовестников, ноги которых прекрасны.
58. Однако, если кто-либо подобен Коринфянину, которому Павел хорошо говорит, что он не хочет знать никого другого, кроме как Иисуса Христа и Иисуса Христа распятого, он примет, научившись познавать это, Того, Кто ради нас стал человеком. Тогда это будет для него началом благ, поскольку, благодаря человеку Иисусу, он станет человеком Божиим, смертью Иисуса умирая для греха: ибо о нем сказано: Умерший умер для греха раз и навсегда. 59. О жизни Иисуса сказано, что поскольку живущий живет для Бога, то каждый, ставший сообразным Его воскресению, будет жить для Бога.
Кто будет сомневаться, что сама правда, само освящение, само искупление являются благами? Проповедующие Иисуса возвещают Его, говоря, что Он стал для нас через Бога правдой, освящением, искуплением.
X. 60. Отправляясь от этих бесчисленных текстов, относящихся к Нему, будет возможным показать, каким образом Иисус представляет Собой множество благ, и догадаться о тех богатствах, о которых не говорит то, что написано, о том, в кого вся полнота божества излилась, дабы пребывать телесно.
61. Что могу сказать я «в Писаниях», если Иоанн объявляет обо всем мире: Я не думаю, чтобы весь мир мог вместить написанное о Нем.
62. Одно и то же сказать, что апостолы возвещали Спасителя, или что они возвещали благую весть. Именно Он воспринимает от Своего Отца, который благ, самому быть благами, чтобы каждый, получая от Иисуса одно или несколько благ, которые он может воспринять, жил благими реальностями.
63. Апостолы, ноги которых прекрасны, и их соперники не были бы способными возвещать блага, если бы Иисус Сам сначала не возвестил им их, как о том говорит Исаия: Я говорю тебе, я присутствую как весна на горах, как ноги благовествующего мир, как несущий благую весть, ибо Я дам понять тебе твое спасенье, Сион: Бог будет царствовать на тебе.
64. Но что это за горы, о которых говорящий здесь, заявляет, что стоит на них? Не те ли, которые ничем не ниже тех, что на земле являются самыми высокими и самыми большими? Способные служители Нового Завета должны искать их, чтобы исполнить заповедь: Ты, возвещающий благую весть Сиону, взойди на высокую гору; подними голос с силою, ты, возвещающий благую весть Иерусалиму.
65. Нет ничего удивительного в том, что Иисус возвещает блага тем, которые должны возвещать блага, так как эти блага ничем не отличаются от Него. Сын Божий Сам возвещает Себя тем, кто может понять Его без посредников. Но тот, кто восходит на горы, дабы возвестить им благую весть, будучи сам наставлен Его Отцом, который благ, и который дает восходить солнцу над злыми и добрыми и дает проливаться дождю над справедливыми и несправедливыми, пусть не пренебрегает теми, душа которых бедна.
66. Им Он также возвещает благую весть, как Сам свидетельствует об этом, когда берет книгу Исаии и читает: Дух Господень на Мне, потому что Он помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня возвещать узникам освобождение и слепым прозрение, — закрыв книгу и, вернув ее служителю, Он сел, и глаза всех устремились на Него, и Он сказал: Сегодня исполнилось перед вами это слово Писания.
XI. 67. Нужно знать, что все благодеяния, совершенные ради Иисуса, записаны в Вечном Евангелии: также и то деяние женщины, которая плохо вела себя, но раскаялась и смогла, благодаря отдалению от греха, излить благовония на Иисуса и распространить по всему дому запах мирра, который чувствовали все находящиеся здесь.
68. Вот почему написано: Повсюду, где бы ни было проповедано это Евангелие, среди всех народов, будет рассказано также в ее памяти о том, что она сделала.
Очевидно, что все благодеяния, совершенные его ученикам, совершены ради Иисуса: ибо, обозначая тех, кто был облагодетельствован, он говорит людям, совершим им их: То, что вы сделали им, вы сделали мне. Вот почему все благодеяния нашему ближнему отмечены в Евангелии, которое записано на скрижалях небесных, прочитанных всеми сочтенными достойными познать все.
69. Но, с другой стороны, прегрешения, совершенные против Иисуса, также составляют часть Евангелия, чтобы изобличить тех, кто совершил их:
70. предательство Иуды, крики безбожного народа, кричавшего: Истреби от земли такого и Распни Его, распни Его, насмешки венчавших Его шипами, и другие деяния того же рода обозначены в Евангелиях.
71. Нужно заключить из этого, что кто бы ни предал учеников Иисуса, тот совершил предательство по отношению к самому Иисусу. Саулу, когда он еще был гонителем, Он сказал: Савл, Савл, почему ты гонишь Меня?
72. Каковы те, у кого есть шипы, которыми они венчают Иисуса ради шутки? Те, которые захвачены заботами, богатством и удовольствиями жизни, принимают слово Божие, не доводя его до зрелости.
73. Вот почему нам нужно остерегаться, чтобы, будучи замеченными среди тех, кто венчают Иисуса своими собственными шипами, мы не были признанными теми, через которых ищущие познания Иисуса, присутствующего во всем и, в частности, во всех существах, наделенных разумом, или в святых, мы были помазаны благовонием, приняты в достоинство, славу или же, напротив, в бесчестье, насмешки, поругания.
74. Это развитие было необходимо для того, чтобы показать, что наши благодеяния, так же как и ошибки грешников, получают место в Евангелии будь то для жизни вечной, или же для вечного позора и смущения.
XII. 75. Если есть люди, которые были удостоены служения евангелистов, и если Иисус Сам возвещает благую весть и возвещает ее бедным, то не надлежало, чтобы духи, которых Бог сотворил вестниками, и языки огня, которых Он соделал служителями Отца, были лишены чести самим быть евангелистами.
76. Вот почему Ангелы представляются пастухам и говорят им, осияв их своею славою: Не бойтесь; я вам возвещаю великую радость, которая будет всем народам: ныне в городе Давидовом родился вам Спаситель, Христос, Господь. Тогда как люди не познали еще тайны Евангелия, творения, высшие их, составляющие воинство небесное, говорят, хваля Его: Слава в вышних Богу, мир на земле и людям благоволение.
77. Сказав это, ангелы покидают пастухов, удаляясь на небо, и заставляют нас подумать, каким образом радость, которая была нам возвещена рождением Иисуса Христа, является славой Божией в вышних, ибо те, которые были посланы на землю, возвратились к своему отдыху и начали славить Бога ради Христа в вышних.
78. А ангелы восхищаются миром, который, благодаря Иисусу, будет царствовать на земле; место сражения, на которое пал мир с небес, чтобы быть утвержденным Иисусом, утренней звездой, которая показывается на рассвете.
XIII. 79. (14) Помимо того, что я только что сказал, нужно еще знать, что Евангелие — сначала Евангелие Христа Иисуса, главы всего тела искупленных. И действительно, Марк говорит: Начало Евангелия Христа Иисуса, — но также оно Евангелие Апостолов, и вот почему Павел Говорит: по Евангелию моему.
80. Но начало Евангелия — поскольку оно имеет измерения: начало, продолжение, середину, конец — это начало как всего Ветхого Завета, символизируемого Иоанном, так и в силу единства обоих Заветов, конец Ветхого, внезапно пришедшего с Иоанном.
81. И действительно, тот же Марк говорит: Начало Евангелия Иисуса Христа; как написано у пророка Исаии: вот я посылаю вестника Моего перед лицом Твоим, чтобы проложил Тебе путь. Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему.
82. Тогда я спрашиваю себя, что же делают еретики, относя два Завета двум разным Богам, ибо этот текст убеждает их в обратном.
Как же Иоанн может быть началам Евангелия, как они это полагают, если он принадлежит другому Богу, если он человек демиурга и, согласно их басням, не знает нового божества?
XIV. 83. Служение благой вести, вверенное ангелам ни единственное, ни маловажное. Оно не ограничивается их службой пастухам. Но, в конце времен, ангел, летая в небе с Евангелием, возвестит его всем народам, ибо Отец, который благ, не оставляет полностью тех, кто пребывает вдалеке от него.
84. Иоанн, сын Зеведеев, говорит в Откровении: И увидел я ангела, летящего посередине неба, который имел вечное евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу; и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте ему славу, ибо наступил час суда Его; и поклонитесь сотворившему небо и землю, моря и источники вод.
XV. 85. Так как, согласно одному из наших объяснений, весь Ветхий Завет, обозначенный именем Иоанна, представляет собой начало Евангелия, то, чтобы не оставлять это толкование без доказательства, извлечем из Деяний один отрывок, касающийся евнуха эфиопского царя и Филиппа: Начав от сего Писания: как овца веден был он на заклание, и как агнец перед стригущим его безгласен, благовествовал ему об Иисусе. Мог ли он начать с пророка, чтобы благовествовать об Иисусе, если Исаия не составлял части начала Евангелия?
86. Этим также можно доказать то, что мы сказали выше, что все божественное Писание может быть Евангелием: если благовествовать Евангелие — значит возвещать блага, и если все то, что предшествует телесному явления Христа, возвещает Христа — средоточие всех благ, как мы это показали, слова всех некоторым образом будут составлять часть Евангелия.
87. И если сказано, что говорилось об этом Евангелии во всем мире, мы должны понимать, что оно было возвещено во всем мире, не только на земле, но еще и на всех уровнях небес и земли, или на небе и на земле.
88. Но к чему нам еще растягивать наши рассуждения о том, что такое Евангелие? То, что мы сказали, будет достаточным людям, которые не глупы и способны собрать из Писания подобные отрывки, чтобы поразмышлять о том, какова слава благ, пребывающих в Иисусе Христе согласно Евангелию, которому служат люди и ангелы, как впрочем, я думаю, и начала, и власти, и силы, и престолы, и господства и всякое имя, именуемое не только в сем веке, но и в будущем; мы же закончим здесь наше толкование.
89. Пришло время попросить у Бога, чтобы он помог нам через Христа в Святом Духе раскрыть таинственный смысл, сокрытый как сокровище под словами.
XVI. 90. (16) Отнюдь не только у греков слово Начало наделено множеством различных значений. Ибо, если мы приступим к изучению этого термина, рассматривая примеры с разных сторон, и если внимательным исследованием мы хотим уловить к чему он относится в каждом отрывке Писания, то и в слове Божием мы равным образом найдем множество значений.
91. Одно из этих значений касается перехода, а также начала пути и его протекания, как мы видим это по тексту начало доброго пути — совершать правду. Поскольку добрый путь — самый длинный, нужно понимать, что в начале находится практическая жизнь, обозначенная через совершать правду, а затем созерцательная[14], которая приводит, я думаю, этот путь к своему завершению в том, что называется апокатастасис[15], потому что тогда больше не останется никаких врагов, если верны слова: Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои; Последний же враг истребится — смерть.
92. Тогда все достигнувшие Бога посредством Логоса, пребывающего возле Него, будут обладать только чистой активностью, размышлять о Боге, чтобы всем стать совершенными сынами, преобразившись познанием Отца, как сейчас только Сын знает Отца.
93. Если же со всяким тщанием подходить к исследованию, то в данный момент познают Отца те, которым Сын открывает Его, Он, Который знает Отца, и если мы поразмышляем, что тот, который видит сейчас, видит как отражение и гадательно и не знает еще, как нужно познавать, мы не ошибемся, говоря, что никто не знает Отца, будь он даже апостол или пророк, но что люди познают Его, когда будут едины как Сын и Отец.
94. Если же кто-либо думает, что мы удалились от нашей цели, говоря все это, чтобы установить содержание слова «начало», ему нужно показать, что подобное отступление было для нашей темы полезным и необходимым.
Если мы можем говорить о начале перехода, пути или его протекания, и если начало доброго пути — совершать правду, то можно узнать, имеет ли весь добрый путь совершение добродетели для начала и, впоследствии этого начала, созерцание.
XVII. 95. (17) Можно также говорить о начале творения, которое появилось В начале [, когда] Бог сотворил небо и землю. Я думаю, что этот смысл указывается еще более ясно в [книге] Иова: Вот начало творения[16] Господа, сделанное в посмешище всех ангелов.
96. Некоторые, может быть, подразумевают, что среди всех существ, сотворенных при происхождении мира, то, что было совершено в начале — это небо и земля. Но стоит сказать лучше, после нашей второй цитаты, что из многочисленных существ, сотворенных с телами, первым из имеющих тело стал тот, которого называют змеем, обозначенный где-то как огромный монстр, которого Господь проклял.
97. Нужно спросить себя, если, тогда как святые в состоянии блаженства ведут жизнь совершенно нематериальную и бестелесную, то тот, кто получил имя змея не заслуживает ли первым быть связанным с материей и телом, поскольку он низринут и свернул с совершенного пути; вот почему Господь, говоря из лона бури и облаков говорит: Вот начало творения Господа, сделанное в посмешище Его ангелов[17].
98. Но также возможно, чтобы змей не был бы совершенным образом началом творения Господа: множество творений, связанных с телом, «созданных в посмешище для ангелов», было бы началом этих последних; но существа могут быть также наделены телом при других условиях: и действительно, душа солнца связана с телом[18], также как и все творение, о котором апостол говорит: вся тварь стенает и мучится доныне муками рождения.
99. Может быть, в этой связи написано: тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее в надежде, ожидая, чтобы тела и телесные действия, пусть и неизбежные *** для того, кто живет в теле, — суета. Имеющий тело совершает, даже не желая этого, дела тела: вот почему творение покорилось суете не добровольно.
100. Совершающий дела тела, не желая того, делает это ради надежды, как если бы мы сказали себе, что, несмотря на свое противоположное желание, Павел хочет остаться в теле ради надежды: предпочитая в себе умереть, чтобы быть со Христом; не абсурдно желать оставаться во плоти для пользы других, для своего личного роста в ожидаемых благах, как ради блага учеников, которым Он служил.
101. Это позволит нам уловить значение начала творения и понять слова мудрости в книге Притчей: Господь сотворил Меня началом путей Своих в виду дел Своих. Но этот отрывок может также свестись к нашему первому толкованию о пути, поскольку в нем говорится: Господь сотворил Меня началом путей Своих.
102. Не будет абсурдным не говорить более, что Бог вселенной — явным образом начало, выводя из того факта, что Отец — начало Сына, Творец, начало творений и в абсолютном смысле Бог, начало существ. Это можно доказать посредством: В начале было Слово, считая Слово Сыном, о котором сказано, что Он в начале, поскольку Он в Отце.
103. На третьем месте, начало — это то, из чего вещи сделаны, как из предсуществующей материи для тех, которые считают ее несотворенной, но не для нас, убежденных, что Бог сотворил существа из небытия, как учит этому в книге Маккавеев мать семи мучеников и в Пастыре ангел покаяния[19].
104. Кроме того, названо началом то, согласно чему какая-либо вещь является самой собой в соответствии с изначальной идеей[20]: например, если первородный всей твари — образ Бога невидимого, Отец его начало. И также Христос — начало существ, сотворенных по образу Божию. 105. Если люди — по образу, а образ по Отцу, то «согласно чему» людей — это Христос, поскольку они были сотворены не по тому, образом чего Он является, но по образу. В начале было слово соответствует этому самому доказательству.
XVIII. 106. (20) Можно также говорить о начале знания, согласно которому мы говорим, что буквы начало письма. Также и апостол говорит: Вам давно надлежало быть учителями, но вас снова нужно учить первым началам слова Божия.
107. Начало, поскольку оно начало знания, может быть рассмотрено с двух точек зрения, согласно природе вещей и согласно нам: по природе, мы могли бы сказать, начало Христа — это божественность, но для нас, не способных ухватить Его подлинное бытие с точки зрения Его величия, — это человеческая природа: так, например, мы учим маленьких детей Иисусу Христу и Иисусу Христу распятому. Нужно сказать, что согласно природе вещей, начало знания — это Христос, поскольку Он мудрость и сила Божия, но что для нас Логос стал плотью, чтобы обитать среди нас, ибо мы не способны принять Его сначала иным образом.
108. Может быть, также для этого, Он не только первородный всей твари, но также и Адам, что означает человек. Ибо Павел говорит, что он Адам: Последний Адам — дух животворящий.
Можно также говорить о начале как о начале действия и в этом действии о конце, который последует началу[21]. Но поскольку мудрость — начало деяний Божиих, исследуй, не можем ли мы также толковать слово начало.
XIX. 109. (22) Поскольку мы находим столько смыслов слова начало, посмотрим, какой из них приложим к «В начале было Слово».
Ясно, что здесь речь не идет ни о переходе, ни о пути, ни о течении времени. Без сомнения, это и не творение.
110. Однако, возможно, что здесь имеется то «согласно чему», т. е. сотворенное, ибо Бог повелел, и стало. Христос в некотором смысле Демиург, поскольку Отец говорит Ему: Да будет свет, Да будет твердь.
111. Христос здесь Демиург как начало, поскольку Он Мудрость, ибо именно поскольку Он Мудрость, Он называется Началом. И действительно, Мудрость говорит Соломону: Господь сотворил Меня началом путей Своих в виду дел Своих, так что «Логос был в Начале», т. е. в Мудрости, поскольку Мудрость мыслится при создании мысли, водительствующей надо всем, а Логос мыслится в сообщении содержания этой мысли существам, наделенным разумом[22].
112. Спаситель, как мы видели, является многими благами, которые мысль разграничивает; поэтому не нужно удивляться, что некоторые из этих благ первые, другие вторые или третьи. Говоря о Слове, Иоанн утверждал: То, что было сотворено в Нем, было жизнью. Следовательно жизнь была создана в Слове: но Слово не отличается от Христа, Бога Слова, Который с Богом и через которого было сотворено все, и путь не отличается от Сына Бога, сказавшего: Я Путь и Истина, и Жизнь. Как жизнь была создана в Слове, так и Слово было в начале.
113. Посмотри, не сможем ли мы истолковать текст: В начале было Слово в духовном смысле: все было сотворено сообразно Мудрости, согласно направляющим целям замысла, элементы которого пребывают в Слове.
114. Также как дом или судно строятся или конструируются согласно замыслу архитектора и как дом или судно в качестве начала имеют план и правила работы ремесленника, так же, по-моему, все было сотворено согласно правилам, сначала определенными Богом в Своей Мудрости ради Своих творений, ибо все сотворено в Мудрости.
115. Нужно добавить, что, произведя, осмелюсь так сказать, Живую Мудрость, Бог доверил ей заботу о том, чтобы она придавала, согласно образам, которые она носит в себе, облик, форму и может быть даже существование существам и материи.
116. Нетрудно сказать, более грубо, что начало всего — это Сын Божий, сказавший: Я начало и конец, альфа и омега, первый и последний. Но нужно знать, что Он не является началом согласно всем тем именам, которые носит.
117. И действительно, как мог бы Он быть началом, поскольку Он жизнь, поскольку жизнь была сотворена в Слове, Которое очевидным образом и является ее началом? Еще более ясно, что Он не мог бы быть началом как перворожденный среди мертвых.
118. И если мы внимательно рассмотрим все Его имена, (то увидим,) что Он является началом только поскольку Он Мудрость, не будучи даже началом, поскольку Он Слово, хотя Слово было в начале. Именно поэтому можно твердо сказать, что из всех атрибутов, приоткрытых наименованиями перворожденного всей твари, самое древнее Мудрость[23].
XX. 119. Бог абсолютно един и прост. Но по причине множественности [творений], наш Спаситель, которого Бог от начала предназначил в жертву умилостивления и [соделал] начатками всего творения, становится множеством вещей, может быть даже всего того, чего ожидает от Него все творение, способное принять освобождение.
120. Вот почему Он стал светом людям, поскольку, ослепленные пороком, они нуждались в свете, который светил бы во мраке и не был бы объят им; ибо, если бы люди не пребывали во мраке, Он не стал бы светом для людей.
121. Таким же образом можно поразмышлять и о том, что Он первородный среди мертвых: ибо если бы, допустим, жена не оступилась бы, а Адам не пал бы, и если бы человек, сотворенный для нетления, достиг бы этого нетления, Христос не сошел бы в прах смерти, Он не умер бы, поскольку греха, из-за которого Он должен был умереть ради своей любви к людям, не существовало бы: если бы он этого не соделал, не было бы первородного среди мертвых.
122. Нужно исследовать, был бы Он пастырем в том случае, если бы человек не был подобен неразумным животным и не стал бы похожим на них. Ибо, если Бог спасает людей и животных, Он спасает животных, приводя к ним пастыря, потому что они не могут принять царя.
123. Поэтому следует собрать наименования Сына и исследовать, какие появились у Него после падения, поскольку, если бы святые пребывали в первоначальном блаженстве[24], Он не стал бы столькими [вещами]. Может быть Он остался бы только Мудростью, и несомненно также Словом и Жизнью, определенно Истиной, но некоторые другие [имена] Он принял ради нас.
124. Блаженны все те, которые, нуждаясь в Сыне Божием, стали такими, что им не нужны более ни лекарства, исцеляющие болезни, ни пастух, ни искупление — но Мудрость, Слово, Справедливость и все то, что относится к людям, способным, в силу своего совершенства, принять лучшую часть Его самого.
Вот то, что касается В начале.
XXI. 125. (23) Посмотрим более внимательно, чем является это Слово, [пребывающее] в Нем.
Я часто поражался, размышляя о том, что говорят о Нем люди, которые считают, что верят во Христа, [спрашивая себя], по какой причине они проходят молчанием большую часть бесчисленных имен, данных нашему Спасителю и, если иногда они упоминают об этом, то полагают, что они не были даны Ему в их собственном смысле, но аллегорически, ибо они останавливася только на наименовании Слово, как если бы они говорили, что Христос Божий — Слово и ничего более; они не ищут как для прочих имен значения термина Слово.
126. Для того чтобы быть более ясным, вот что я хочу сказать, говоря о моем удивлении перед лицом большей части толкований: Сын Божий утверждал: Я Свет миру и в другом месте Я Воскресение и еще: Я путь и истина и жизнь; написано: Я дверь; Он сказал: Я добрый пастырь; Самаритянке, сказавшей: Мы знаем, что Месиия грядет, Он, называемый Христом; когда Он придет, научит нас всему, Он ответил: Это Я, говорящий с тобою.
127. Сверх того, умывая ноги ученикам Своим, Он признал Своими словами, что Он их Господь и их Учитель: Вы называете Меня Учителем и Господино и вы правы: Я Он.
128. Но также ясно возвестил Себя Сыном Божиим, говоря: Тому ли, Кого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: Ты кощунствуешь, ибо Я сказал? Я Сын Божий и Отче, пришел час, прославь Сына Твоего, чтобы Сын твой прославил Тебя.
129. Мы видим как Он провозглашает Себя Царем, когда, отвечая на вопрос Пилата: Ты ли Царь иудейский?, говорит: Царство Мое не от мира сего; если бы царство Мое было от мира сего, служители Мои сражались бы, дабы Я не был предан иудеям; но царство Мое не отсюда.
130. Мы также читали: Я истинная виноградная лоза, а Отец Мой виноградарь и Я виноградная лоза, а вы ветви.
131. К этому можно добавить: Я хлеб жизни, Я хлеб живой, сошедший с небес и Дающий жизнь миру.
Вот цитаты из текста евангелий, которые приходят нам сейчас на ум, ибо Сын Божий утверждает, что является всем [этим].
XXII. 132. Но в Апокалипсисе Иоанна Он также говорит: Я первый и последний, живущий; Я был мертв и вот Я жив во веки веков и дальше Я альфа и омега, первый и последний, начало и конец.
133. Не мало аналогичных отрывков внимательный читатель святых Книг может найти у пророков: [Христос], например, называется избранной стрелою, служителем Божиим, светом народов.
134. И действительно, Исаия говорит: От чрева матери моей назвал Он Меня именем моим, Он соделал из уст Моих острый меч, тенью руки Своей покрывал меня, соделал из меня избранную стрелу; в колчане Своем хранил меня. И сказал мне: Ты служитель мой, Израиль; в тебе я прославлюсь.
135. И немного дальше: Мой Бог будет силой моею; он сказал мне: это великое для тебя называться служителем моим, дабы восстановить колена Иакова и собрать расеянных [чад] Израиля; вот Я поставил Тебя светом для народов, дабы быть средством спасения до концов земли. Также у Иеремии Он сравнивает себя с агнцем, говоря: Я как агнец непорочный, ведомый на заклание.
136. [Христос] сам следовательно дает себе эти имена и подобные им. С другой стороны, можно было бы объединить в Евангелиях, писаниях апостолов и пророков тысячи имен, приписываемых Сыну Божию, будь то авторы Евангелий, выразивших свое собственное мнение о том, Кем Он является, или же апостолы, прославившие Его согласно воспринятому от Него, или же пророки, от начала провозвестившие Его пришествие и провозвестившие разными именами то, что Его касается.
137. Также Иоанн называет Его агнец Божий, говоря: Вот агнец Божий, берущий грех мира и дальше человеком, говоря: О Нем я сказал: за мной идет человек, который был до меня, поскольку Он был передо мной, и я не знал Его.
138. В своем соборном послании Иоанн объявляет, что он защитник душ наших у Отца: Если кто-то грешит, есть у нас защитник перед Отцом, Иисус Христос, Праведник.
139. Он прибавляет, что Он жертва умилостивления за наши грехи, то, что Павел приводит немного ранее в тех же самых словах, называя его жервтой умилостивления: Бог предназначил его от начала быть, Своей собственной кровью, жертвой умилостивления благодаря вере, ради отпущения грехов, совершенных во время долготерпения Божия.
140. Согласно Павлу Он возвещается также Мудростью и Силою Божией: также в Послании к Коринфянам, [где он говорит], что Христос есть сила и мудрость Божии, он прибавляет, что он для нас освящение и искупление: Он стал для нас от Бога Мудростью, Праведностью, Освящением, Искуплением.
141. Он также учит нас еще, что Он великий священник, когда пишет в Послании к Евреям: Хотя у нас есть великий священник, пересекший небеса, Иисус, Сын Божий, да пребудем крепкими в вере, которую исповедуем.
XXIII. 142. Помимо этих имен пророки дают ему еще и другие. Когда Иаков благословил своих сыновей, он называет его Иудой: Иуда! Да восхвалят тебя братья твои, да будет рука твоя на хребте врагов твоих; Иуда, ты молодой лев. Ты поднимаешься как с добычи, сын мой. Ты преклонился и лег как лев и как львица: Кто поднимет его? Не наше дело показывать сейчас детально, как слова, сказанные Иуде, относятся ко Христу.
143. Стоит также разрешить, впрочем, в более благоприятном контексте, возражение, которое можно нам разумно привести, согласно которому: Не отойдет скипетр от Иуды ни законодатель от чресел его.
144. Исаия знал, что Христос был назван Иаковом и Израилем, когда говорил: Иаков, служитель мой, которого поддерживаю; Израиль, избранный мой, которому благоволит душа моя. Он возвестит народам суд. Не возопиет и не возвысит голоса своего и не даст услышать его на улицах. Трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит, до тех пор пока не даст восторжествовать правде и на имя его не будут уповать народы.
145. Матфей ясно показывает нам, что эти пророчества относились ко Христу, ибо от отчасти приводит этот текст в своем Евангелии: Чтобы свершились слова эти: Он не возопиет и не возвысит голоса своего, и т. д.
146. Христос еще был назван Давидом, когда Езекия, пророчествуя против [злых] пастырей, прибавляет от имени Бога: Поставлю Давида, служителя моего, чтобы он пас их; и действительно, не патриарх Давид восстал, чтобы вести святых, но Христос.
147. Исаия называет Христа отраслью и ветвью: И произойдет отрасль от корня Иессеева и ветвь произойдет от корня его; и почиет на нем дух Господень, дух мудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и исполнится духом страха Божиего.
148. Согласно псалмам, наш Господ — камень: Камень отвергнутый строителями, стал главою угла; это дела Божие, дивное в очах наших.
149. Евангелия и Лука в Деяниях показывают, что этот камень есть ни что иное как Христос. Евангелия в следующих наименованиях: Неужели вы никогда не читали: камень, отвергнутый строителями, стал главою угла? Кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит.
150. В деяниях Лука пишет: «Он камень, пренебреженный вами, зиждущими, ставший главою угла».
Одно из имен, прилагаемых к Господу, хотя Он сам его никогда не произносил, но которое записал Иоанн, следующее: Слово, которое было в начале, Слово Бога у Бога.
XXIV. 151. Стоит обратить наше внимание на тех [людей], которые оставляют столько имен в стороне, а это последнее полагают лишь звуком; можно упомянуть и других наряду с этими, они ищут объяснения, но, что касается данного имени, то воображают, будто бы точно знают, что обозначает имя Слова, данное Сыну Божьему. Прежде всего они думают, поскольку не прекращают цитировать: Сердце мое произнесло благое слово, что Сын Божий является выражением Отца, находящимся, так сказать, в слогах[25] и если мы попросим конкретности, то они, согласно этой точке зрения, не припишут Ему отдельного существования и не определят ясно Его природу — мы не говорим: ту природу или эту, но ту природу, какой Он является[26].
152. Несомненно, невозможно с первого раза понять, что произнесенное слово является сыном: они поэтому приходят возвестить нам, что Бог Слово — это такое Слово, которое имеет жизнь в самом себе — что оно не отлично от своего Отца и, следовательно, не может быть сыном, поскольку не обладает собственным существованием или что оно было отделено от Него и наделено существованием.
153. Сделаем вывод, что так же как для каждого из предшествующих имен нужно было искать, начиная с используемого наименования, смысл данного имени и приложить его к Сыну Божию, показывая как это имя Ему приписано, также нужно поступить и в виду наименования Слово.
154. Как странно не довольствуясь лишь описанием всех других имен, но пытаясь понять, например, каким образом Иисус Христос является дверью, в каком смысле виноградной лозой и по какой причине путем, отказаться при этом [от разъяснений], когда речь идет о Нем как о Слове!
155. Чтобы лучше понять, что мы сейчас скажем о том, в каком смысле Сын Божий является Логосом и предупредить наперед заблуждающихся людей, нам нужно начать с других имен, которые мы уже перечислили.
156. Мы знаем, что некоторые найдут, что все это не относится к нашей теме. Но наша нынешняя тема напротив только выиграет, если мы проявим осторожность, во внимательной верификации смыслов, согласно которым эти имена даны и познание их объектов будет полезным впоследствии.
157. Приступив к богословию Спасителя, мы должны конечно попытаться найти, насколько это возможно внимательным исследованием, мысль, справедливую своему объекту. Мы узнаем тогда Его не только как Слово, но также и как все другое.
а) В Евангелиях
Свет
XXV. 158. (24) Он сказал, что Он свет миру. Нам нужно исследовать аналогичные выражения, поскольку для некоторых они не только аналогичные, но и тождественные.
159. Поэтому Он также Свет миру, истинный свет, свет народов; свет людям в начале нашего Евангелия: Созданное в Нем было жизнью и жизнь была светом людям; свет во тьме светит и тьма не объяла Его; в продолжении того же текста Он назван светом истинным: свет истинный, просвещающий всякого человека, приходящего в мир; свет народов в Исаии, как мы это сказали, цитируя: Я поставил Тебя светом народов, дабы Ты был средством спасения до концов земли.
160. Солнце, разумеется, это чувственно-воспринимаемый свет мира, а после него будет справедливым дать то же самое имя луне и звездам.
161. Однако, будучи чувственно-воспринимаемым светом, хотя они освещают всякого, находящегося на земле, эти звезды, согласно Моисею, сотворены на четвертый день и не являются истинным светом. Но Спаситель, просвещающий существа, наделенные разумом и имеющие главенство для того, чтобы их ум видел то, что ему надлежит видеть, это Он свет умопостигаемому миру, т. е. душам, наделенным разумом, живущим в чувственно-воспринимаемом мире и, кроме того, всем творениям, которые наполняют мир — мир, частью которого, как нас учит Спаситель, является Он [Сам], будучи, без сомнения, руководящим и существенным элементом и, если можно сказать, солнцем, сотворившим великий день Господень[27].
162. По причине этого дня Он сказал воспринявшим Его свет: Работайте пока день; ночь приходит, когда человек не сможет больше работать. Пока Я в мире, Я свет миру.
Поскольку Он сказал также своим ученикам: вы свет миру и Да сияет свет ваш перед людьми, 163. мы думаем, что Он относит к Невесте, Церкви[28], и к ученикам то же самое, что и к луне и к звездам, чтобы у них был свой собственный свет, или же, чтобы они приняли его от подлинного солнца, дабы просвещать не могущих устроить в себе самих источник света. Поэтому мы называем Павла и Петра светом миру и то, что мы понимаем под миром, светом которого являются апостолы, это их самые обычные ученики, которых они просвещают, но которые не могут просвещать других.
164. Поскольку Спаситель, который есть свет миру, просвещает не тела, но бестелесный ум бестелесной силой, чтобы каждый из нас, подобно тому как он освящен солнцем, стал бы способным к различению также других разумных существ.
165. Также как свет солнца сводит на нет сияние луны и звезд, так и просвещенные Христом, принимающие в себя Его лучи, не нуждаются [более] ни в служении апостолов, ни пророков — а так как нужно дерзнуть сказать [всю] истину — то и ни ангелов. Я даже прибавлю: ни высших сил, поскольку они наставлены светом, порожденным первым.
166. Святые заботятся о тех, кто не переносит лучей солнца Христа, и одаряют тех, кто может с трудом принять Его и кто насыщается светом намного менее живым, чем первый.
XXVI. 167. Христос, свет миру, является, следовательно, истинным светом в отличие от чувственно-воспринимаемого, ибо ничего из чувственно-воспринимаемого не истинно[29]. Не будучи истинным, чувственно-воспринимаемое не является тем не менее ложным, ибо чувственно-воспринимаемое может иметь некоторые аналогии с умопостигаемым и было бы неразумно считать ложным все то, что не является истинным.
168. Но я ищу, является ли свет миру тождественным свету людям. Я полагаю, что интенсивность света представляется большей в выражении свет миру, чем в выражении свет людям, ибо мир, в некотором смысле, это не только люди: 169. в своем первом послании к Коринфянам Павел показывает, что мир или больше, чем люди, или отличается от них: Мы сделались позорищем для мира, для ангелов и человеков.
170. Но спроси себя, является ли в некотором смысле мир творением, освобожденным от рабства тлению в свободу славы детей Божиих, чье нетерпеливое ожидание стремится к откровению сынов Божиих.
171. Мы прибавили спроси себя, потому что наряду с Я свет миру, мы находим слова Иисуса к ученикам: Вы свет миру, которые можно исследовать в то же время.
172. Некоторые думают, что люди, подлинно наставленные Иисусом, выше других творений; согласно одним[30], они таковы по природе, а согласно другим — в соответствии с образом своей жизни, характеризуемой довольно мучительной борьбой[31]: 173. более многочисленны в действительности мучения и более опасно существование тех, кто пребывает во плоти и крови, чем существование тех из них, которые пребывают в эфирных телах, ибо, если они воспринимают земные тела, то даже светлые небесные [существа] не проводят эту жизнь вне опасности и без какого-либо греха. Придерживающиеся этого мнения приводят слова Писаний, открывающих наибольшие преимущества людей и объявляющих, что самые высокие вершины обетования относятся к человеку, но не возвещают тех же преимуществ творению или миру, в том смысле, в каком мы это видели.
174. Речь [здесь] несомненно идет о людях, о которых говорится в [следующем] тексте: Как Я и Ты едины, так пусть будут едины и они в Нас и там, где Я, будет также и мой слуга; о творении сказано (только), что оно свободно от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Они прибавят, что, хотя оно и освобождено, но тем не менее не принимает участия в славе детей Божиих.
175. Будет достаточным сказать, что первородный всей твари стал человеком по причине уважения, которое у Него было по отношению к человеку более, чем ко всем другим творениям, и что Он не стал одним из жителей небес. Кроме того, тот, кто был создан по второму чину как слуга и раб в познании Иисуса, это звезда, появившаяся на рассвете, которая была подобна другим звездам или, может быть, даже выше них, поскольку она знак того, кто выше всего[32].
176. А если святые полагают свою славу в терзании, зная, что терзание производит терпение, терпение испытанную добродетель, испытанная добродетель надежду, а надежда не обманывает, то творение, не бывшее подвергнутым испытанию, не будет обладать ни самим терпением, ни той испытанной добродетелью, ни той надеждой, но другой, поскольку творение было подвержено суетности не по своей воле, но по причине того, кто подчинил ее в надежде.
177. Но тот, кто не решается приложить к человеку эти преимущества, скажет, столкнувшись с этой проблемой, что творение, подверженное суетности, поражено и страдает более, чем те, кто в этой хижине, потому что оно остается порабощенной суете очень долгое время, в которое борьба человека [может совершиться] большое количество раз.
178. Почему она делает так против своей воли? Несомненно потому, что ее природе не соответствует подверженность суетности и небрежение состояния первоначальной жизни[33], которую она вновь воспримет при разрушении мира, когда она будет освобождена и искуплена от суеты тел.
179. Но так как мы создаем впечатление, что много сказав об этом, отклонились от предмета, который нам предложили, вернемся к нашей исходной точке и скажем, почему Спаситель назван светом миру, светом истинным и светом людям. И действительно, мы уже показали, с одной стороны, что именно по причине чувственно-воспринимаемого света мира Христос назван светом истинным и что или свет миру тождественно свету людям, или же нужно исследовать, в чем состоит их различие.
180. С другой стороны, было необходимо ради тех, кто ничего не понимает в том, что Спаситель — Слово, провести это исследование, потому что, с одной стороны, нам не надлежит останавливаться произвольно на понятии и наименовании Слова, не пытаясь найти правдоподобное выражение и, с другой стороны, изыскивать духовное толкование или аллегорическое изъяснения свету миру и всем другим именам, приведенным нами.
Воскресение
XXVII. 181. (25) Также как Он является светом людям, светом истинным и светом миру, поскольку Он освящает и просвещает умы людей и, в общем-то, все существа, наделенные разумом, также Он назван воскресением, так как Он низверг все мертвое и породил жизнь, названную жизнью в собственном смысле, ибо подлинно принимающие ее в себя, воскресают из мертвых.
182. Он поступает так не только с теми, которые могут сказать: Мы погребены со Христом в крещении и были воскрешены с Ним, но еще более с каждым, кто идет к обновленной жизни, полностью совлекши всякую смерть, даже смерть Сына; и действительно, когда нам столь удивительным образом оказали помощь, мы постоянно несем в нашем теле смерть Иисуса, чтобы жизнь Иисуса явилась в телах наших.
Путь
183. (26) Кроме того, жизнь спасенных в Мудрости и их деятельность, осуществляющаяся в ней ради поиска истины в божественном слове и деяниях, вдохновленных подлинной справедливостью, позволяют нам понять, в каком смысле Он является путем: на этом пути ничего не нужно брать, ни суму, ни плащ; не годится идти с посохом и в обуви на ногах.
184. Пути самого по себе достаточно для всех потребностей дороги. Кто бы ни ступал на него, не имеет никакой нужды, будучи украшен одеждой, в которую должен быть облачен тот, кто отвечает на приглашение на брачный пир, ибо никакое зло не может случиться на всем протяжении этого пути. И действительно, согласно Соломону, невозможно найти на камне следов змеи и, добавил бы я, никогда и никакого дикого животного.
185. Вот почему посох ни к чему на этом пути, на котором нет даже никаких следов противников и надежность которого, благодаря чему он называется скалой, препятствует появлению скверны.
Истина
186. (27) Единственный Сын — Истина, потому что, согласно воле Отца, Он заключает в Себе со всей величайшей ясностью все знание о вселенной, и поскольку Он Истина, то причастен каждому согласно его достоинству.
187. Может быть, кто-нибудь спросит себя, о всем ли, что знает Отец, согласно глубине богатства Своей мудрости и познаний, ведает наш Спаситель и, под предлогом прославления Отца, провозгласит, что Отец знает некоторые вещи, которых не ведает Сын, потому что Он не может находиться на одном уровне познания с несотворенным богом. Но нужно поразмыслить о том, что Спаситель — Истина, и стоит добавить, что, если истина полная, то она содержит в себе все. Иначе неполноценная истина опирается на то, чего она не знает, и что, согласно этим людям, находится только в Отце53. Следовательно, нам нужно показать, что имеются известные объекты, которые не включены в понятие истины и выше ее.
Жизнь
188. (28) Ясно, что начало жизни в чистом и беспримесном виде находится в строгом смысле слова в Перворожденном всей твари: приняв ее из этого начала, причастные ко Христу, живут подлинной жизнью, тогда как живущие вне Него, не обладают подлинной жизнью, также как и не обладают подлинным светом.
Дверь
189. (29) Так как невозможно быть в Отце или подле Отца, не достигнув сначала, возносясь с земли, божественности Сына, ведущего нас к самому блаженству Отца, Спаситель назван дверью.
Пастырь
190. Из любви к людям и по причине того, что Он принимает любую привязанность ко благу со стороны душ, которые не торопятся к Слову, но характер которых кроток и добр, хотя они и не искали Его, но [проявляют такой характер] инстинктивно как животные, Он — [и их] Пастырь, ибо Господь спасает людей и животных: Израиль и Иуда принимают не только человеческое семя, но также и семя скота.
Царь и Христос
XXVIII. 191. (30) После этого нам сначала нужно исследовать термин Христос и, в то же время, обратить внимание на термин царь, чтобы лучше ухватить, рассматривая их вместе, в чем заключается их различие. Согласно Псалму 44, возлюбивший правду и возненавидевший ложь более товарищей своих заслужил помазание самим этим поиском правды и ненавистью ко лжи: следовательно, он не получил вместе с бытием помазание, существование и происхождение которого нераздельно. Ведь помазание у тварей является знаком царства, а иногда священства. Но царственное достоинство Сына Божия произошло ли после падения или было [Ему] врождено?
192. Как было бы возможно, чтобы Первородный всей твари не был Царем прежде всего, но стал бы им впоследствии, потому что возлюбил правду, тогда как Он и есть Правда? Но, может быть, мы не учитываем, что человек в Нем — это Христос, если рассматриваем Его в Его душе, которая, в силу Своей человеческой природы, чувствовала волнения и скорбь — и что Он Царь согласно [Своей] божественной природе.
193. Я могу подтвердить это с помощью Псалма 71: О Боже, дай царю суд Твой и правду Твою сыну царя, дабы судить народ Твой справедливо и бедных Твоих на праведном суде: ибо ясно, что этот псалом, приписываемый Соломону, возвещает Христа.
194. Интересно узнать, о каком царе пророк молится, чтобы Бог дал ему суд и о каком сыне царя и какого царя правда.
195. Я думаю, что царем называется превосходная природа первородного всей твари, ибо она получила суд по причине своей превосходящести, а сыном царя человек, которого она восприняла, сформировала и образовала согласно справедливости.
196. Я пришел к допущению того, что дело обстоит [именно] так, потому что обе [природы] едины в едином Слове, и что в продолжении текста не говорится более о двух, но об одном.
197. Ибо Господь соделал двух одним, может быть прежде соделав в Себе Самом начатки двух, ставшие одним. Но [выражение] два относится также к людям, так как душа каждого едина с Духом Святым и каждый спасенный становится духовным.
198. Как есть люди, пастырем которых Христос является, как мы сказали, по причине их кроткого и спокойного, однако, инстинктивного характера, так же есть те, над которыми Он царствует, потому что они предаются благочестию с большим различением.
199. Но среди находящихся под Его царствованием есть также и различия, так что тот способ, каким над ними царствуют, более менее таинственный и секретный, более менее божественный.
200. Поэтому я сказал бы, что созерцавшие бестелесные реальности, называемые Павлом невидимыми и не могущими быть увиденными, будучи соделаны Словом вне всего чувственно-воспринимаемого, пребывают под царством единственного Сына в Его превосходящей природе; что касается достигших познания чувственно-воспринимаемых существ и прославляющих посредством их Творца, будучи сами под царствованием Слова, так это Христос царствует над ними.
Да не будем смущаться, что мы установили различия среди атрибутов Спасителя и представлять себе, что мы сделали то же самое относительно Его бытия.
Учитель, Господь, друг
XXIX. 201. (31) Даже при первом размышлении очень легко ухватить, каким образом наш Господь является учителем, наставляющим людей, которые, всеми своими силами, ищут благочестия, и каким образом Он является господином рабов, принявших духа рабства к страху. Но для тех, кто растет, идет большими шагами к мудрости и кто найден достойным, Он не остается более господином — ибо раб не знает, чего хочет господин его — Он становится их другом.
202. Он Сам учит нас этому, говоря, — когда Его слушатели были еще рабами, — то: Вы называете Меня Учителем и Господом и правильно говорите, ибо Я действительно Тот, то: Я не называю вас больше рабами, ибо раб не знает волю господина своего, но называю вас друзьями, потому что вы пребывали со Мной во всех Моих испытаниях.
203. Те же, которые живут в страхе, что Бог потребует Свое у злых рабов, как мы читаем это у Малахии: Если Я Господь, то где благоговение предо Мною?, те рабы Спасителя, Который назван их Господином.
Сын
204. (32) Но все это не раскрывает нам так ясно благородное происхождение Сына, как оно [открыто] следующими словами: Ты Сын Мой, сегодня Я родил Тебя, произнесенными Богом Тому, Кто этим сегодня пребывает всегда: ибо в Боге нет, я думаю, ни вечера, ни утра, но только время, осмелюсь сказать, сопротяженное с безначальной и вечной жизнью; для Него сегодня — [это время], когда рождается Сын: поэтому нельзя раскрыть ни начала, ни дня Его порождения.
Истинная виноградная лоза и хлеб жизни
XXX. 205. (33) К сказанному прибавим, каким образом Сын — истинная виноградная лоза. Будет ясно для тех, кто, не ущемляя благодати, полученной пророками, поймет [стих]: Вино радует сердце человека:
206. если сердце — это мысль, а то, что его радует — это самое сладостное слово, искореняющее человеческие заботы, сообщающее радость, идущую от Бога, и вызывающее хмель, не одурманивающий, но божественный, как тот, я думаю, которым Иосиф напоил своих братьев, то [будет ясно, что] виноградная лоза, приносящая вино, радующее сердце человека, — это действительно истинная виноградная лоза; она истинна, потому что имеет грозди — [ее] истина, побеги — ученики, ставшие ее подражателями и сами приносящие истину как плод.
207. Нам следует установить разницу между хлебом и виноградной лозой, но также хлебом жизни.
208. Смотри, не являются ли, как мы говорим, что хлеб питает, укрепляет и поддерживает сердце человека, и что вино его пленяет, радует и расслабляет, нравственные познания, дарующие жизнь тому, кто их приобретает и проводит их в жизнь, таким же образом хлебом жизни — можно было бы назвать их плодами виноградной лозы — тогда как тайные и глубокие размышления, радующие и сообщающие божественный восторг, данные тем, кто полагает свою усладу в Господе и желает не только быть напитанным Им, но еще и найти в Нем свою усладу, происходит от истинной виноградной лозы и называется вином.
б) В Апокалипсисе
XXXI. 209. (34) Более того, [следует объяснить] как написано в Апокалипсисе, [что Он] первый и последний: как первый Он отличается от альфы и начала, а как последний Он не отождествляется с омегой и концом.
210. Я думаю, что живые существа, наделенные разумом, разделяются на многие категории, что одна из них первая, другая вторая, далее третья и так дальше до последней.
211. Что касается точного изъяснения того, каковы первая, вторая и для какой справедлив термин третей и так впоследствии до последней, то это не человеческое знание, но превосходит человеческую природу. Однако в меру наших способностей попытаемся задержаться на этом предмете.
212. Есть боги, для которых Бог является Богом, как об этом говорят пророки: Славьте Бога богов и Бог богов, Господь возглаголал и призывает землю. Согласно Евангелию, Бог не Бог мертвых, но живых; боги, которых Он есть Бог, следовательно, тоже живые.
213. Кроме того, Апостол, когда писал к Коринфянам: Так как есть много богов, и господ много, использовал, согласно писаниям пророков, имя богов как реальное[34].
214. Что касается богов, Богом которых является Бог, то некоторые [из них] названы престолами, а другие, отличные от этих, господствами, началами и властями.
215. Поскольку написано: Выше всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем, нужно верить, что существуют еще и другие разумные существа, отличающиеся от этих, которых мы не имеем привычки называть: еврей дал одному из этих видов имя Цава, откуда происходит Саваоф, т. е. наставник Цав[35], не отличающийся от Бога. После всех других приходит человек, разумный и смертный.
216. Поэтому Бог вселенной сотворил разумный род, первый по достоинству, образованный, думаю, из тех, которых называют богами. Скажем тут же, что второй, это престолы, третий, без сомнения, господства. Нужно спуститься мыслью до последнего разумного существа, которое, вероятно, не кто иной как человек.
217. Ведь Господь сделался, значительно более божественным образом чем Павел, всем для всех, дабы приобрести всех и чтобы всех их привести к совершенству: ясно, что Он сделался человеком для человеков и ангелом для ангелов[36].
218. То, что Он сделался человеком, да не ставится под сомнение ни одним верующим. То, что Он сделался также и ангелом, мы убеждаемся в этом, размышляя о явлениях и речах ангелов, когда, в некоторых отрывках Писания Он являет Себя силой ангелов, [а также, когда читаем], что существуют ангелы, которые говорят, как например: Ангел Господень явился ему в пламени тернового куста и сказал: Я Бог Авраама, Исаака и Иакова. Исаия говорит также: Имя его — ангел великого совета.
219. Спаситель, следовательно, первый и последний, не то чтобы Он не был и серединой, а только крайними точками, но дабы показать, что Он сделался всем. Исследуй еще, последний ли это человек или же те, которых называют подземными духами, к которым относятся также и демоны, это все или только некоторые среди них.
220. Нам нужно искать, при каком условии Спаситель умалился таким образом, что сказал при посредстве пророка Давида: Я стал как человек без силы, между мертвыми брошенный. Также как Он выше людей своим девственным рождением и чудесами остальной своей жизни, также [Он выше и] среди мертвых, ибо только Он здесь свободный, а Его душа не была оставлена в аде[37]. Таким же образом Он, следовательно, первый и последний.
221. Если существуют буквы, запечатленные Богом — а они действительно существуют, расшифровываемые святыми, признающими, что они расшифровывают небесные скрижали, письмена, которые откроют познанию небесные реальности, то они являются понятиями, относящимися к Сыну Божию, расположенными от альфы и вплоть до омеги.
222. С другой стороны, одно и то же начало и конец, но не одно и то же с точки зрения разных атрибутов. Как мы выучили в Притчах, Он начало, поскольку Мудрость, ибо сказано: Господь образовал Меня началом путей Своих в виду дел Своих. Поскольку Он Слово, Он не является началом, ибо В начале было Слово.
223. Среди атрибутов есть, поэтому, начало, потом второй элемент, отличающийся от первого, третий и так дальше до конца, как говорилось: Я начало поскольку мудрость, второе — дело обстоит именно так — поскольку я невидим, третье поскольку жизнь, так как то, что было в Нем, было жизнью.
224. Если кто-то способен заботливо охватить взглядом Писание, чтобы выяснить его смысл, то он найдет несомненно множество сведений о порядке [этих атрибутов] и их конце, но я не думаю, что он найдет все. [Слова] начало и конец, кажется, без всякого сомнения используются обычно по отношению к единому объекту: как фундамент — начало дома, а карниз — его конец.
225. И поскольку Христос — краеугольный камень, нужно приложить этот пример к совокупности тел искупленных, ставшей единой. Ибо Христос единственный Сын — все во всем: Он начало в воспринятом Им человеке, конец в последнем из святых — живя, разумеется, также в посредниках; или, лучше, начало в Адаме, а конец по пришествии Его согласно словам: последний Адам был Духом животворящим. Это объяснение равным образом будет соответствовать определению первого и последнего.
226. (35) Если мы исследуем сказанное о первом и последнем, начале и конце, [то увидим, что] мы подчинили нашу речь в первый раз категориям разумных существ, во второй, различным атрибутам Сына Божия и нашли различие между первым и началом, последним и концом, как между альфой и омегой.
227. Теперь не трудно понять, что означает, что Он жив и мертв, и как, умерши, Он жив во веки веков. И действительно, поскольку, будучи во грехе, мы не обретаем никакой пользы от Его превосходящей жизни, Он сошел в нашу смерть, чтобы, умерев греху, мы бы несли Его смерть в нашем теле и стали способными вместить в себя, на наше место и во веки веков, Его жизнь, которая последует за Его смертью. Ибо те, кто носят всегда в теле своем смерть Иисуса, возымеют также и Его жизнь, явленную в их телах.
в) У пророков
XXXII. 228. (36) Вот, что утверждается о Нем в книгах Нового Завета.
У Исаии говорится, что Отец соделал уста его мечом острым и тенью руки Своей покрывал его, уподобил его стреле избранной и в колчане Отца хранил его, называет его слугой Бога вселенной, Израилем и светом народов.
229. Уста Сына Божия — острый меч, ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. Главным образом они приносят на землю, т. е. телесным существам, наделенным чувствами, не мир, но меч, разрубающий, если можно так сказать, вредную дружбу души и тела, чтобы душа, уступая духу, борющемуся с плотью, стала подругой Бога, уста Которого, согласно пророческому слову, — это меч или же острый меч. Когда видишь стольких людей, раненных божественной любовью, подобно невесте, исповедующей по Песне Песней, что получила рану, говоря: Я ранена любовью, то понимаешь, что стрела, ранившая столько душ любовью Божией, не кто иной, как заявивший: Он соделал из Меня избранную стрелу.
230. (37) Кроме того, кто понимает, каким образом Иисус является для своих учеников не возлежащим, но служащим, так как Сын Божий воспринял форму раба, дабы освободить бывших рабами греха, тот знает, как Отец говорит ему: Ты раб Мой и, немного далее, это великое для тебя — называться рабом моим.
231. Нужно дерзнуть сказать, что благость Христа оказалась большей и более божественной и подлинно сообразной Отцовой, когда Он уничижил Сам Себя, сделавшись послушным до смерти и смерти крестной, хотя и не почитал хищением быть равным Богу и не отринул стать рабом во спасение мира.
232. Вот почему, желая научить нас тому, что эта роль раба, принятая Им от Отца, является удивительным даром, Он говорит: Бог будет силой Моей и Он сказал Мне: это великое для Тебя — называться рабом Моим; ибо если бы Он не сделался рабом, Он не восстановил бы колен Иакова, не вернул бы рассеянных Израиля, и не был бы более светом народов, дабы быть источником спасения до концов земли.
а) Иоанном Крестителем
233. Хотя Отец говорит Ему, что стать Его рабом — великое [дело], но, если сравнить это с непорочным ягненком или агнцем, то это несущественно. Ибо Агнец Божий как ягненок непорочный, уведенный на заклание, чтобы взять на себя грех мира. Поскольку все мы были очищены Его смертью, Сообщающий всем слово уподобился бессловесному агнцу пред стригущим, посланному, наподобие целебного средства, против враждебных сил и греха к тем, кто желает принять истину. Ибо смерть Христа ослабила силы, борющиеся с родом человеческим и своей невыразимой силой она в каждом верующем искупила жизнь от греха.
234. Так как до тех пор пока все враги Его не будут уничтожены и в последнюю очередь смерть, Он берет на Себя грех, дабы мир в своей целостности был без греха, Иоанн говорит, указывая на это: Вот Агнец Божий, берущий грех мира. Он ни Тот, Кто возьмет его, но пока еще не берет, и ни Тот, Кто взял его, но не берет более.
235. Он продолжает вырывать его из каждого из тех, кто в мире, пока грех не будет искоренен во всем мире, и пока Спаситель не предаст Отцу Своему царство, готовое к тому, чтобы Он царствовал над ним, потому что в нем не будет больше ни малейшего греха, и [способное] полностью принять в их тотальности все дары Божии, — тогда и исполнится слово: Бог будет все во всем.
236. Но Он назван еще: Человеком, идущим за Иоанном, но ставшим впереди него и бывшим прежде него, чтобы мы научились, что человек, единый с божественной природой Сына Божия, существовал до рождения от Марии[38]. Об этом человеке Иоанн сказал: Я не знал Его.
237. Но как же он не знал Его, он, который, будучи еще младенцем во чреве Елизаветы, содрогнулся от радости, когда приветственный голос Марии достиг ушей жены Захарии?
238. Но посмотри, не может ли это незнание относиться к тому, что предшествовало его телесному существованию. Ибо если он Его не знал прежде своего явления в теле и если он узнал Его, когда еще находился во чреве своей матери, то может быть он знал об этом что-то большее, чем то, что он об этом уже знал: Тот, на которого, как он видел, снизошел и пребывал Дух, это Он, крестящий Духом Святым и огнем.
239. Ибо если бы он даже и знал Его от чрева своей матери, он не знал бы всего того, что к Нему относилось, и, может быть, не знал его еще тогда, когда видел, как Дух Святой нисходит и пребывает на Нем, что это был Он, крестящий Духом Святым и огнем. Однако сначала Иоанн не знал, что Он был человеком.
б) Апостолом Иоанном
XXXIII. 240. (38) Каждое из уже приведенных имен не дает понимания его роли защитника, ходатайствующего за человеческую природу перед Отцом, вызывающего Его благожелательность, [т.е. роли] ходатая, жертвы умилостивления и заступника. В своем Послании Иоанн называет Его ходатаем: Если кто-то грешит, то мы имеем ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, праведника: Он жертва умилостивления за грехи наши. Поэтому в том же самом Послании утверждается, что Он жертва умилостивления: жертва умилостивления за грехи наши и подобным же образом Он заступник в Послании к Римлянам: Тот, Кого Бог предназначил быть заступником через веру. Очертания этой жертвы умилостивления[39] находим, идя в самую глубь святилища, в святом святых, — золотую жертву умилостивления, положенную на двух херувимов[40].
в) Апостолом Павлом
241. Как мог бы Он быть ходатаем, жертвой умилостивления и заступником без силы Божией, разрушающей наше бессилие и наполняющей души верных? Эта сила принесена Иисусом, более древний, чем она, Иисусом, самой силой Божией, благодаря которой можно сказать: Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе.
242. Поэтому когда Симон маг посчитал себя силой Божией, называемой великой, он удалился, как мы знаем, с серебром [своим] ничего не приобретши, на погибель свою. Исповедуя, что Христос — истинно сила Божия, мы верим, что все, что некоторым образом существует, обладает силой — поскольку [это] сила — [в меру] сопричастности Ему.
XXXIV. 243. (39) Мы не можем умолчать тот факт, что Он является Мудростью Божией в строгом смысле слова и что по этой причине Он соответствующим образом называется. Ибо не просто в мыслях Бога и Отца вселенной Его Мудрость обретает свое существование, в представлениях, подобных объектам человеческой мысли.
244. Но если кто-то способен помыслить бестелесное бытие, образованное из всех видов Идей и вмещающее в себя начала вселенной, бытие живое, как бы одушевленное, тот познает Мудрость Божию, которая превыше всех творений и которая говорит о Себе по праву: Бог сотворил[41] Меня началом путей Своих в виду дел Своих. Потому также Бог сотворил ее, чтобы все творения могли обладать бытием, ибо они имеют часть в божественной Мудрости, в соответствии с которой и сотворены. И действительно, согласно пророку Давиду Бог все сотворил в Своей Мудрости.
245. Огромное множество творений существует благодаря причастности этой Мудрости, но не постигая ее, ту, в соответствии с которой они сотворены. Очень многие не понимают Мудрость не только в той мере, в какой она касается их, но еще и каким образом она относится ко многим вещам, ибо Христос — это вся Мудрость.
246. В той мере, в какой каждый способен к Мудрости, всякий мудрый [человек] причастен ко Христу, поскольку Он Мудрость, так же как каждый из обладающих высшей силой причастен ко Христу, Который есть Он сила, пропорционально полученной силе.
247. Нужно привести те же размышления относительно освящения и искупления: самим освящением, из которого святые черпают свое [освящение], является для нас Иисус, так же как [Он же и] искупление: каждый из нас освящен этим освящением и искуплен этим искуплением.
248. Тебе надлежит исследовать, имел ли Апостол некую цель, добавляя ради нас [во фразе]: Который сделался ради нас от Бога Премудростью, Праведностью, Освящением и Искуплением. Если, говоря о Христе, поскольку Он Мудрость и сила, другие тексты не говорили бы абсолютным образом: Христос — сила Божия и Мудрость Божия, мы могли бы предположить, что Он не является мудростью и силой Божиими абсолютным образом, но только для нас. Но если мудрость и сила тождественны как ради нас, так и без всякого уточнения, то мы не найдем того же самого заявления относительно освящения и искупления.
249. Поэтому исследуй, так как и освящающий и освящаемый — все от Единого, то не является ли Отец освящением нашего освящения, как Он глава нашего главы, Христа.
250. Христос — наше искупление, ибо мы пленники и нуждаемся в выкупе; но я не ищу искупления для того, кто, дабы уподобиться нам, испытал все наши немощи, помимо греха, и кого его враги никогда не приводили к рабству.
251. (40) Единожды установив различие между тем, что ради нас и тем, что абсолютно, — освящение и искупление [предназначены] для нас, а не абсолютны, тогда как мудрость и сила одновременно и для нас и абсолютны, — мы не должны оставить без исследования заявления относительно Праведности. Ясно, что Христос является Праведностью для нас согласно [сказанному]: Который сделался ради нас от Бога Мудростью, Праведностью, Освящением и Искуплением.
252. Если мы не обнаружим, что Он является Праведностью в абсолютном смысле, подобно тому как Он в абсолютном смысле является Мудростью и Силой Божиими, то нужно исследовать, является ли Отец Праведностью для самого Христа, так же как Он является для Него Освящением; ибо нет никакой неправды у Бога, Господь праведен и свят и все решения принимаются Им в праведности. Будучи праведным, Он всем управляет праведно.
XXXV. 253. Еретики не анализировали внимательно то, что подталкивает их различать праведное и благое и представлять, что Творец праведен и Отец Христа благ; я думаю, что после внимательного исследования можно говорить одновременно об Отце и Сыне: Сын праведность, Он, получивший власть судить, поскольку Он Сын человеческий и потому что Он судит землю праведно; что касается Отца, то после царствования Христа, Он исполнит Своей благодатью тех, кто будет соделан в праведности Сына и засвидетельствует Своими благодеяниями, что Он называется благим, когда Бог будет все во всем.
254. Несомненно, Спаситель Своей праведностью, посредством благоприятных обстоятельств, Своим словом, Своим правлением, наказаниями и, если можно сказать, Своими духовными средствами, приуготовляет все к восприятию в себя в конце благости Отца; размышляя об этой благости Он говорит тому, кто назвал единственного Сына учителем благим: Почему называешь Меня благим? Никто не благ кроме одного Бога Отца.
255. Мы показали то же самое в другом отрывке касательно бытия того, кто более Творца: и действительно, мы размышляли о Сыне как о Творце, а об Отце как о большем Его.
Поэтому [Сын], являющийся всем тем, что мы сказали, ходатаем, умилостивлением, заступником, сострадая нашим немощам, потому что, дабы уподобиться нам, Он испытал все человеческое, кроме греха, — великий священник, приносящий Самого Себя в единую жертву не только за людей, но и за всех разумных существ, ибо Он вкусил смерть за всех, кроме Бога или, согласно некоторым спискам Послания к Евреям, по благодати Божией.
256. Если Он вкусил смерть за всех кроме Бога, то [речь идет] не только о смерти за людей, но также и за других существ, наделенных разумом. Если по благодати Божией Он вкусил смерть за всех, Он умер за всех кроме Бога, ибо по благодати Божией Он вкусил смерть за всех.
257. Было бы абсурдным сказать, что Он претерпел смерть только за грехи людей, но не за [грехи] также и других [разумных существ], которые могли бы пребывать во грехе, за звезды, например; ибо звезды не без порока перед Богом, как мы читаем это в книге Иова: Звезды не чисты пред очами Его, если только это не говорится преувеличенно.
258. Посему Он Великий Священник, поскольку все восстановил в царстве Отца Своего, бодрствуя ради восполнения недостатка всякого творения, дабы оно стало способным воспринять в себя славу Отца.
259. Согласно одной точке зрения, о которой мы еще не говорили, этот Великий Священник назван Иудой. Являющиеся иудеями в тайне не принимают своего имени от Иуды, сына Иакова, но от Него. Они Его братья, хвалящие Его и овладевающие свободой, которую получили, спасенные Им от своих врагов: Он кладет руки на спины врагов и подчиняет их.
260. Поскольку Он искореняет деятельность противника и является единственным, кто видит Отца, Он, сделавшись человеком, одновременно и Иаков, и Израиль. Поэтому мы, будучи светом, поскольку Он свет миру, также становимся через Него Иаковом, потому что Он зовется Иаковом, и Израилем, поскольку Он называется Израилем[42].
XXXVI. 261. (41) Ведь [Христос] принимает царство из рук царя, которому дети Израиля препоручили себя, — ибо они поставили его без Бога и не испросив его у Него — и, ведя войну Господню, приносит мир Своему сыну, Своему народу, может быть потому, что носит имя Давида, а позднее, имя ветви[43] для нуждающихся в жестком и суровом управлении и не препоручающих себя любви и нежности Отца.
262. Поэтому, если Он назван ветвью, Он произрастет, ибо он не пребывает в Себе Самом, но, кажется, покинул Свое превосходное состояние.
263. Затем, появившись и став ветвью, Он не остается ей, но становится цветком, который растет, а этот цветок раскрывается как цель, к которой стремилась ветвь для тех, кто, поскольку Он стал ветвью, претерпел наказание. И действительно, Бог посетит ветвью своей, т. е. во Христе, беззакония тех, которых Он накажет, но не отнимет у него своего милосердия, но сжалится над ним, ибо Отец поступает милосердно с теми, с кем Сын хочет поступить милосердно. Можно понять [это] и таким образом, что Он не сделался ветвью и цветком для одних и тех же людей, но ветвью для нуждающихся в наказании, а цветком для спасенных. Но, я думаю, что первое толкование лучше.
264. В этой связи добавим еще следующее: если Он сделался ветвью для кого-то, Он, несомненно, станет для него в конце концов полноценным цветком; что же касается того, для кого Он сделался цветком, Он не станет для него обязательно и ветвью. Так как существуют цветы более совершенные, чем другие, и так как о цветении говорится применительно к растениям, которые еще не приносят зрелых плодов, совершенные способны получить от Христа то, что в Нем следует за цветком, так как имеющие опыт [общения] с Ним как с ветвью вовсе не будут иметь участия в Его совершенстве в то же время, что и в ветви, но только в цветке, предшествующем [появлению] плодов.
265. Наконец, последнее выражение для обозначения Христа перед [именем] Слово — это камень, отверженный строителями и ставший главою угла. И действительно, живые камни возведены на фундаменте других живых камней, апостолов и пророков, а наш Господь Иисус Христос — их краеугольный камень, потому что Он составляет часть этого здания из живых камней на земле живых: Он носит поэтому имя камня.
а) Он делает разумным и ответственным
266. Мы сказали все это, дабы показать произвол и недомыслие большей части толкователей, которые, тогда как к Нему относится столько имен, останавливаются только на имени Слова, не исследуя, почему написано, что Сын Божий — это Слово Божие, Которое было в начале у Отца и через Которого все сотворено.
XXXVII. 267. (42) Так же как, благодаря Своей деятельности просвещения мира, светом которого Он является, Он назван светом миру и, поскольку Он разрешает от смерти искренне идущих у Нему и воскрешает их, облекая в новую жизнь, Он назван воскресением и из-за других дел пастухом, наставником, царем, избранной стрелой, слугой, так же как и ходатаем, умилостивлением, заступником, так же Словом, поскольку Он освобождает нас от всего, противного разуму и делает из нас подлинно разумных существ, во всем поступающих ради славы Божией, даже в питье и еде и благодаря Слову совершающих во славу Божию все деяния этой жизни, от самых низких до самых возвышенных.
268. Если именно становясь причастными Ему, мы воскресаем и получаем свет, то, может быть, мы также ведомы пастухом или управляемся царем, ясно, что действием Божиим мы наделены разумом, так как Он разрушает в нас все безрассудство и всякую смерть, поскольку Он разум и воскресение.
269. Но спроси себя, не являются ли все люди некоторым образом причастными Ему, поскольку Он Слово. Поэтому Его не следует искать ни у кого, кроме как у ищущих Его, если уж решено найти Его; Апостол учит нас этому следующими словами: Не говори в сердце своем: кто взойдет на небо? То есть, Христа свести; или: кто сойдет в бездну? То есть, Христа из мертвых возвести. Но что говорит Писание? Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем. Ибо Христос и искомое Слово едины и одно и то же.
270. Когда Господь говорит: Если бы Я не пришел и не говорил с ними, они не имели бы греха; но отныне у них нет извинения в грехе их, это можно понять только так: Слово утверждает, что те, в которых Оно еще не пребывает сполна, не имеют греха, тогда как ответственны за грех те, которые, хотя и причастны Ему, поступают противно разумению, посредством которого Он обретает в нас Свою полноту. Только таким образом следующие слова верны: Если бы Я не пришел и не говорил с ними, они не имели бы греха.
271. Исследуй это текст, относя его к видимому Иисусу, как большинство людей представляет себе это: как могло бы быть верно, чтобы те, ради которых Он еще не пришел, не имели бы греха? Тогда все те, которые жили раньше пришествия Спасителя, были бы оправданы от всякого греха, так как Иисус еще не пришел, видимый по плоти.
272. Но все те, которым Он никогда не был возвещен, не будут более иметь греха и очевидно, что, если они без греха, то и не подлежат суду.
273. Можно с двух точек зрения понять Слово, пребывающее между людьми, которому, как мы сказали, причастен наш [человеческий] род: или в соответствии с полнотой [основополагающих] идей, доходящей до каждого, кто переступил детский возраст[44] и отодвинул мир сказочного, или же согласно своему высшему развитию, присущему только совершенным.
274. В первом смысле нужно толковать слова: Если бы Я не пришел и не говорил, они не имели бы греха; но отныне у них нет извинения за грех свой, а во втором, Все, пришедшие передо Мной, воры и разбойники; но овцы не послушали их.
275. И действительно, так как разум не достиг своего совершенства, у людей все предосудительно, потому что полон изъянов и недостатков, и не подчинен еще в совершенстве нами самими, лишенными разума и фигурально называемыми овцами. Возможно, что, согласно первому смыслу, Слово сделалось плотью, а согласно второму, Слово было Бог.
276. Из этого следует, что нужно поискать, существует ли в человеческих делах среднее состояние между Слово сделалось плотью и Слово было Бог: словно, став плотью, Слово снова вернулось бы в Свое первоначальное состояние, постепенно теряя свою тяжелость[45] до тех пор, пока снова не стало бы тем, чем было в начале, Богом Словом у Отца. Иоанн созерцал славу этого Слова, подлинного единственного Сына, как пришедшего от Отца.
б) Он раскрывает Отца
XXXVIII. 277. Ведь возможно, чтобы Сын был также Словом, потому что Он раскрывает тайны Своего Отца, [именуемого] Умом, подобно тому, как Сын называется Словом[46]. Ибо как слово в нас — вестник образов ума, так же Слово Божие, поскольку Оно знает Отца, к Которому ни одно творение не может приблизиться без путеводителя, раскрывает Того, Кого Оно познает, — Отца.
278. Ибо никто не знает Отца, кроме Сына и того, кому Сын открыл Его. Поскольку Он Слово, Он Вестник великого совета, которым Он был рожден; владычество [было возложено] на плечи Его; Он стал царем, потому что претерпел крест.
В Откровении сказано, что верное и истинное Слово восседает на коне, чтобы указать, я думаю, на чистоту голоса, которым Слово оглашает достигающую нас истину.
279. Неуместно показывать, что именно для того, чтобы обозначить голос, используется термин конь во многих отрывках Писания, где изложено то, что хорошо для нас, если мы слушаем божественные учения. Мы ограничимся одним, двумя примерами: Ненадежен конь для спасения и Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа хвалимся.
в) Толкование Излилось из сердца моего слово благое
280. Что касается слов: Излилось из сердца моего слово благое; я говорю: дела мои для царя, написанных в Псалме 44 и постоянно приводимых многими, словно они ухватывают их смысл, то мы не должны оставлять их без исследования.
281. Допустим, что их говорит Отец. Каким же образом тогда Его сердце, [если речь идет о том, что] из него изливалась благая весть, сообразовать с природой этого сердца? Ибо если, как то предполагают эти люди, термин слово не нуждается в объяснении, то термин сердце определенно еще менее нуждается в этом, что было бы совсем абсурдно, ибо они представляли себе, что сердце является частью Бога, так же как оно является [частью] нашего тела.
282. Но нужно напомнить им, что подобно тому как говоря о руке, плече или о пальце Божием, мы не привязываем нашу мысль к буквальному выражению, но пытаемся понимать ее здраво и богодостойно, так же нужно толковать и сердце Божие, — как силу Его ума и Его власть управлять вселенной и Своим Словом как вестником того, чем преисполнено это сердце[47].
283. Но какой же вестник возвещает волю Отца творениям, достойным этого, пребывая рядом с ними, кроме как Спаситель?
Несомненно не без причины Он использует глагол изливать. На самом-то деле Он мог употребить тысячи других вместо изливать: сердце мое произвело благое слово, сердце мое произнесло благое слово... Но как излитие подобно выходу на открытый воздух скрытого дыхания — изливающий его, дышит им — так же, возможно, и Отец, не утаивая в Себе истину, которую Он созерцает, изливает ее и образует ее отпечаток в Своем Слове, называемом по этой причине образом Бога невидимого.
Мы сказали это, чтобы присоединиться к обычному[48] толкованию и получить [фразу], произносимую Отцом: Излилось из сердца моего слово благое.
XXXIX. 284. Но не нужно полностью уступать им, словно общепризнанно, что эти слова произнесены Богом. Ибо разве не могло быть пророка, исполненного Духа, который, произнося благое слово пророчества о Христе и будучи неспособным удержать его, сказал бы: Излилось из сердца моего слово благое; я говорю: дела мои для царя, язык мой — трость скорописца. Ты прекраснее сынов человеческих. Затем он говорит Самому Христу: благодать излилась на губы твои.
285. И действительно, если эти слова исходили от Отца, то как, сказав: Благодать излилась на губы твои, мог бы Он добавить: Вот почему Бог благословил тебя на веки и, немногим дальше: Посему Бог, Бог твой, помазал тебя елеем радости более соучастников твоих?
286. Однако, держась за то, что этот псалом был произнесен Отцом, кто-то приведет в качестве возражения [стих]: Слушай, дщерь моя, смотри и приклони ухо твое, забудь народ твой и дом отца твоего: ибо пророк не скажет Церкви: Слушай, дщерь моя.
287. Но не трудно показать, опираясь на другие псалмы, что часто действующие лица меняются: поэтому возможно, чтобы именно Отец говорит в этом [псалме], начинающимся: Слушай, дщерь моя.
288. Чтобы понять термин Слово, нужно привести еще: Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его — все воинство их. С точки зрения некоторых, речь здесь идет о Господе и Духе Святом, а этот текст может указать на то, что небеса были сотворены Словом Божиим; как если бы мы говорили, что дом построен словом архитектора или судно словом судостроителем, так же Словом Божиим были сотворены небеса, представляющие собой божественнейшее тело, носящее по этой причине имя тверди[49], ибо ей не присущ обычный для других низших [ее] творений текущий и неустойчивый характер, и она, по причине своего превосходства, является объектом привязанности божественного Слова.
289. Так как цель наша заключалась в том, чтобы ясно увидеть смысл [фразы]: В начале было Слово, и было показано, при помощи свидетельств из [Книги] Притчей, что Мудрость названа началом и что понятие Мудрости предшествует [понятию] Слова, возвещающему ее, то нужно понять, что Слово всегда остается в начале, т. е. в Мудрости. Но так как оно пребывает в Мудрости, называемой началом, ничего не мешает ему быть у Бога и быть Богом; но Оно не просто у Бога, Оно у Бога в начале, [т. е.] в Мудрости.
290. [Иоанн] добавляет: Оно было в начале у Бога, тогда как он мог бы сказать: Оно было у Бога. Но, как оно было в начале, оно было так же в начале у Бога. Все произошло через Него, тогда как Он пребывал в начале, ибо, согласно Давиду, Бог все сотворил в Мудрости.
291. Дабы усвоить, что Слово является отдельной реальностью, поскольку имеет жизнь в Самом Себе, нужно сказать также о силах, а не только о силе; во многих отрывках написано: Вот что говорит Господь Сил, ибо есть живые разумные существа и есть божественные, называемые силами, из которых самое возвышенное и наилучшее — это Христос, Который именуется не только Мудростью Божией, но также и силой.
292. Поэтому подобно тому как существует множество сил Божиих, каждая из которых обладает своей отдельностью реальностью, которой [ее] наделяет Господь, так же, хотя слово, пребывающее в нас, не является отдельной реальностью вне нас, можно будет понять через все сотворенное, что Христос — слово, наделенное личным существованием в начале, [т. е. в] Мудрости.
Этих размышлений нам достаточно на данный момент для объяснения: В начале было Слово.
[1] В книге XX (гл. I в VI) Ориген будет исследовать различие между происходить (быть семенем) от Авраама (οιδα οτι σπερμα Αβρααμ) и быть сынами Авраама (ει τεκνα του Αβρααμ εστε).
[2] Ту же идею встречаем в Схолиях на Откровение (XXI): поскольку невозможно в эпоху апостола Иоанна обнаружить столько девственников среди иудейского народа, этот текст следует интерпретировать духовно и относить его ко всем тем грекам и иудеям, которые, прилепляясь ко Христу, образуют этот духовный народ.
[3] Согласно Гомилиям на Книгу Чисел (IX, 3), девственников и мучеников можно равным образом поставить на первый уровень, между тем как в Гомилиях на Иисуса Навина (II, 1), как и в Комментариях на Послание к римлянам (IX, 1, PG 14, 1205 A), первое место — или, лучше сказать, первая жертва — принадлежит мученикам. Как мы сейчас увидим для левитов, речь идет о почетном служении в Церкви. Вот почему апостолы получили начатки духа. Согласно Иринею (Против Ересей, I, 1, 6), валентиниане включали сюда духовные сущности: начатками являлись пневматики, закваска в тесте Церкви.
[4] Амвросий — последователь гностика Валентина, обращенный Оригеном и с тех пор ставший пламенным его поклонником. Именно он побудил Оригена взяться за многие сочинения, в том числе и за Толкование на Иоанна. Будучи богатым человеком, обеспечивал Оригена секретарями и переписчиками.
[5] Духовные личности не являются более людьми; Ориген объяснит это ниже — II, xxi, 138.
[6] Неизвестно, откуда Ориген почерпнул это утверждение. Термин απαρχη употребляется в Ветхом Завете для обозначения всех видов приношений и, особенно, для жертвоприношения первенцев (Исх.23:19; Сир.45:20).
[7] Понятие девственности засвидетельствовано только Новым Заветом. В дошедших до нас текстах апологетов — Юстина, Иринея, Климента Александрийского — не говорится ничего ясного о вечной девственности, а Тертуллиан вообще ее отвергает. Ориген же настойчиво возвращается к этой теме: непостижимо, чтобы Мария могла сочетаться с мужчиной, получив благодать божественного материнства (In Matth. X, 17). Братья Иисуса — дети Иосифа от первого брака. Ориген видел в этом учении неотъемлемую часть христианской веры.
[8] Если Бог невидим телесными очами (VI, iii, 16), но νους’ом (X, xliii, 302), то — неважно, кто может это понять — недостаточно для того, чтобы уловить Слово Божие, Его Логос, слуха, способного улавливать звуки, раздающиеся в воздухе (Против Цельса I, 48); здесь нужны божественные уши (там же, VII, 47). Ориген первым развил теорию пяти духовных чувств и часто к ней возвращается.
[9] Имеется в виду языческий термин. В древности слово «евангелие» обозначало добрую весть, сообщение о победе, сообщение о визите императора, плату за добрую весть, жертвоприношение в знак признательности за добрую весть.
[10] Когда Лука называет только имя Клеопы, Ориген указывает обычно и имя его спутника Симона (Против Цельса, II, 62, 68 и т. д.).
[11] Трижды таким образом говорится о Моисее в Толковании на Иоанна. Однако в XX, xix, 335 и фрагм. 70 его имя даже не указано. Оригену важно подчеркнуть различие в познании служителя и Сына.
[12] Ориген проводит различие между иудеем по плоти и иудеем в тайне. Первый живет согласно букве закона, второй — в Духе.
[13] Это наиболее частое значение επινοια у Оригена: аспект, атрибут мыслимого объекта (I, xxxv, 259; II, x, 76; xii, 89-90; VI, xix, 107; X, v, 21; vi, 27; XIX, xxiii, 155-158). Встречается также, но не так часто, другой смысл, близкий к значению εννοια: понятие, точка зрения мыслящего субъекта (I, ix, 53; II, x, 66).
[14] Это различение является одним из существеннейших моментов моральной теологии Оригена. Он возвращается к нему во многих отрывках Толкования на Иоанна (II, xxvi, 219; VI, xviii, 103). В I, xxx, 208 противопоставление между ηθικα μαθημα и μυστικα θεωρηματα.
[15] Возвращение всех вещей в первоначальное состояние (до падения).
[16] Понадобилась бы целая фраза, чтобы передать полный, специфический смысл греческого слова πλασμα: вылепливание серебряной или восковой фигуры, смысл столь подходящий Оригену, так как он противопоставляет его однажды τα ειδη и αι ουσιαι (I, xix, 115), а в другой раз τα κτισθεντα (XX, xxvi, 235).
[17] В этом тексте можно увидеть три трудных вопроса, к которым Ориген постоянно возвращается: общность природы человека и ангелов (II, xxiii, 144), предсуществование, связанное с этим (см. с II, xxix, 175 до xxxi, 191), условия телесной жизни: этот мир со всех точек зрения ниже; само понятие, обозначающее его творение, доказывает это, καταβολη, падение, низриновение (XIX, xxii, 149-150); он стал материальным для блага тех, кто отныне нуждается в материальной жизни (XIX, xx, 132-133; XX, xxii, 182); можно оказаться здесь по двум весьма различным причинам: или оторвавшись от высших реальностей (XIX, xx, 130), или же подобно Иоанну Крестителю, желая подражать Христу, воплотившемуся из любви к людям (II, xxxi, 187). Творение, которое будет восстановлено в своем великолепии, когда этот мир будет разрушен (I, xxvi, 178) в разных местах интерпретируется по-разному: здесь (в I, xxvi, 172-177) оно отличается от человека, тогда как в Толковании на Послание к Римлянам (VII, 4) и в О Началах (I, 7, 5) оно включает в себя всех разумных тварей: людей, небесные тела и ангелов, поскольку эти последние работают ради человека.
[18] Одушевленность звезд — общее убеждение эпохи, как язычников, часто обожествлявших их, так и иудеев, и христиан (например, Климента, Eccl. Proph. 55, 56).
[19] Герма, Пастырь, I, 1. Цитата из Пастыря находится в формуле веры в XXXII, xvi, 187.
[20] Платоновская идея, которую Филон называет архетипом, а Варрон «согласно чему». В этом толковании мы встретим еще три значения слова ειδος: форма (I, xix, 115), вид (I, xxxi, 210, 226) и, наконец, в соответствии с 1 Кор.5:7, видение Бога (X, xliii, 306).
[21] Здесь можно увидеть конечную причину, поскольку термин αρχη служил для обозначения всех типов причин и даже, каким бы парадоксальным это ни показалось, конца. Хотя в других случаях этот термин противопоставляется концу (XIII, xxxvii, 244). Если же в этом оригеновском исследовании слова начало встречаются и другие типы причин, различаемых Аристотелем: материальная причина (I, xvii, 103), формальная причина (I, xvii, 104-105), действующая причина (I, xix, 110-111), то нужно признать, что некоторые определения не подпадают под эту категорию: например, элементы знания (I, xviii, 106-107), начало пути (I, xvi, 91-94) и начало творения (I, xvii, 95-101) — поскольку речь идет о творимом объекте, а не о творце. Вдохновлялся ли Василий Великий Оригеном или Аристотелем, различая в своей Гомилии на Гексамерон разные смыслы слова αρχη? Гексамерон Амвросия зависит в этом отношении от Каппадокийцев. Приводим сопоставление соответствующих терминов.
[22] Здесь Ориген впервые подходит к толкованию понятий Мудрость и Слово: Мудрость преимущественно «в себе», а Логос более обращен к творениям, Он раскрывает всему творению тайны, содержащиеся в Мудрости (О началах, I, 2, 3). На ум приходит различение, введенное апологетами, λογος ενδιαθετος и λογος προφορικος. Разумеется, это различение не вносит никакого различия в бытие. Мудрость восхотела существования творений. Одна и та же реальность называется Мудростью согласно своей сущности, единой с Богом, и Словом, поскольку обращается к творениям.
[23] Аналогичную идею находим и у Климента (Строматы, VI, 7, 58, 1): первородный Сын, которого Бог произвел как начало всего, назван Мудростью.
[24] Для Оригена все люди были святыми в состоянии предсуществования.
[25] Речь идет о валентинианах, к которым обращается Ириней: Vos autem generationem eius ex Patre diuinantes, et uerbi hominum per linguam factam prolationem transferentes in Verbum Dei (Adv. haer. II, 42, 3-4.), но также и о модалистах.
[26] Согласно контексту, перевод ουσια и υποστασις варьируется: эти термины не приобрели еще в эпоху Оригена той точности, какую они получат после Никеи.
[27] В книге XXXII, xxiv, 316 Ориген признает в Иисусе человека, чье имя — Восток (Зах.6:12) и солнце правды (Мал.3:20).
[28] «Пойми, что Христос — Жених, а Церковь невеста без пятна и порока» (In cant. hom. I, 1). Это сравнение, ставшее сегодня столь обычным, имеет свое происхождение в Писании. Израиль — невеста Яхве (Ос.2:18; Ис.62:4-6), Церковь невеста Христа (Отк.21:2,9,10; Еф.1:22-23). Уже Secunda Clementis (14:2) открыла этот последний текст. Позднее Ипполит толковал Песнь песней как аллегорию любви Христа и Церкви; однако его толкование не оставило никаких следов в предании. Именно Ориген является инициатором всех последующих толкований.
[29] Истинно то, что всегда пребывает тождественным самому себе. Любое изменение в бытии — выражение само по себе абсурдное, поскольку бытие неизменно — включает в себя колебания в познании. Для многих мыслителей античности материя обладает слабой консистенцией. Здесь Ориген оказывается верным Платону, для которого бытие включает в себя определенность и истинность, а становление, которое также чувственно-воспринимаемо, включает в себя не ложность, но мнение (δοξα).
[30] Делает ли Ориген намек на валентиниан, для которых душа пневматиков выше всех других творений? (См. Ириней, Против ересей, I, 1, 10-11.)
[31] Возможный перевод: «по той простой причине, что их борьба более мучительна». Но это не единственный случай, где Слово обозначает принцип, моральный закон, черту поведения, которая свободно устанавливается человеком. Уже Демокрит говорит о жизни κατα λογον: согласно слову (фрагм. 53). Аристотель признает, что закон имеет власть, потому что он есть слово, обязанное размышлению (Никомахова Этика 1180а, 21-22). Наконец, Плутарх хотел бы, чтобы правитель имел в качестве учителя закон, который управляет смертными и бессмертными, не будучи записанным ни в какой книге, ибо он есть слово, живущее в нем и никогда не оставляющее свою душу без указаний (Ad principem ineruditum, 780c).
[32] Термин ανατολη часто в библейской традиции обладает мессианской ценностью. Он обозначает одновременно рассвет и восток. Это один из тех случаев когда русский перевод требует уточнения, которого не желал сам автор.
[33] Предшествующий и будущий: προηγουμενος имеет два смысла. Здесь состояние предшествовавшей жизни является одновременно состоянием жизни будущей.
[34] Уже Филон увидел этот вопрос, подлежащий экзегезе. Он говорит о тех, кто неправомерно (εν καταχρησει) получает имя богов (De somniis, I, 228-229). Со своей стороны Ириней, говоря о тех, кто dicuntur quidem non sunt autem dii, приводит в пример Моисея, представленного Фараону как бог (Против ересей, III, 6, 4). Ориген часто возвращается к этому. Названные богами являются таковыми по благодати (In Ex. hom., VI, 5), по усыновлению (Апология Памфила: цитата из In Jo.), по причастию (μετουσια), а не по природе (ουσια) как Спаситель (In Ps., 136, 2). Они остаются таковыми, только если Бог оставляет их такими.
[35] Даниэлу П. полагал, что это толкование происходит из среды иудеев-эллинистов. Ориген знал переводы, распространенные в его время: «господь сил», т. е. ангельских сил, «господь войск», «всемогущий» (Против Цельса, V, 45). Он часто приводит толкования, почерпнутые у иудеев. Он расспрашивал то одного еврея, то многих, часто раввинов, иногда евреев, обратившихся в христианство.
[36] Тертуллиан, например, не соглашался с этой мыслью (О плоти Христа, 14). Чтобы понять позицию Оригена, важно помнить, что для него не существует природного различия между человеком и ангелом и что душа Христа предсуществовала в ангельском состоянии.
[37] Это объясняется в Толковании на Матфея (XVI, 8): смерть, которая, как полагали, может овладеть душой Иисуса, не могла ни удержать ее, ни помешать тем, кого она прежде увлекла следовать за Ним и быть освобожденными Им. Вот почему Иисус предал Себя смерти.
[38] Согласно Оригену, душа Иисуса, как и все человеческие души, предсуществовала своему облечению во плоть. Одна душа изначально прилепилась к Божественному Слову, а, родившись от Марии, лишь облеклась во плоть.
[39] Здесь налицо игра слов, точнее значений одного слова: ιλαστηριον, одновременно означающего то, что вызывает благосклонность, примирительную жертву умилостивления и крышку, золотую доску над Ковчегом Завета. В предыдущих предложениях это слово переводилось как заступник, т. е. согласно первому значению, а в этом «идет игра» между вторым и третьим значениями. Можно перевести: Очертания этой крышки [Ковчега Завета, (символизирующей Христа)]. Христос (заступник и жертва) символично представлен золотой крышкой Ковчега, показывающей единство того, что над ней — божественную природу Христа, и того, что под ней — человеческую природу Иисуса, средоточия вселенной. На многих европейских языках, кстати говоря, существует слово, отражающее многозначность указанного греческого термина, а потому и подобный комментарий был бы на них излишним.
[40] Вот самое красивое объяснение этого момента, данное в Толковании на Послание к Римлянам: заступник представляет Христа, чистое золото Его душу. Длина поверхности в два с половиной локтя показывает соприкосновение полноты человеческой природы (два) и полноты божественной природы (три). Херувимы обозначают полноту Его знания и присутствие Святого Духа.
[41] К сожалению, нельзя перевести одним и тем же словом разные оттенки κτιζω и κτισις, не искажая мысль Оригена и требуя от него той точности словаря, которая была невозможна в его время: найдя для обозначения отношений между Отцом и Мудростью термин κτιζω в Септуагинте, богодухновенность которой не вызывала у него сомнений, нормально, что он сохранил его: только Отец не имеет причины своего бытия, этого уже достаточно для того, чтобы оправдать использование этого термина. Так, например, можно толковать фразу из книги XXXII (xxviii, 353): η λοιπη λογικη κτισις следующим образом: другие разумные (наделенные разумом) существа, имеющие происхождение, начало. Как скажет Григорий Назианзин (Or., XXV, 15), Сын и Дух имеют αρχη (начало): они исходят от Отца, но не имеют начала в том смысле, что пребывают вне времени. Ориген говорит то же самое, но с некоторой оплошностью, в Против Цельса: Сын - посредник (μεταξυ) между несотворенной (αγενητος )и сотворенной (γενητος: III, 34) природами; Он одновременно и несотворенный и сотворенный (VI, 17). Впрочем, один термин не означает противоположности другого. Он αγενητος (не сотворенный), поскольку принадлежит божественной Триаде и несотворенная жизнь является субстанцией Его бытия. Он γενητος или же производный, поскольку не сам является источником и началом этого бытия, но черпает его от Отца.
[42] Интерес Оригена к этимологиям хорошо отражен в Против Цельса (I, 24; V, 45): отнюдь не будучи условностями, как полагал Аристотель, имена выражают глубину природы объектов, которые они обозначают: переведенные на другой язык, они теряют свою таинственную действенность. Ориген знает две этимологии имени Иаков вытесняющий и борющийся. Последняя позаимствована у Филона (напр., De migratione Abrahami, 27, 153), спутавшего Ιακωβ и Ιαβωκ. Что касается имени Израиль, то оно означает Да явит Бог силу свою или Да явит Бог Себя Господом.
[43] Здесь речь идет о пруте (жезле в Синодальном переводе) для наказания. В следующем предложении также отрасль по Синодальному переводу.
[44] Стоики утверждали, что по своем рождении ηγεμονικον (этот термин стоической философии сложно перевести на современные языки, поскольку мы отделяем ум от сердца, тогда как в древности различали части души, согласно тем реальностям, с которыми они соотносились. Он обозначает высшую часть души, источник представлений, принадлежности, чувств и интуиции) представляет собой чистый лист, на котором будут начертаны εννοιαι (смысл слова, идея) сначала чувственностью, затем памятью и опытом, наконец, учением и мыслью: разум, делающий нас разумными, обязан своей полнотой мыслям. Эта идея посредством Филона усвоена и Оригеном. В Толковании на Матфея (XIII, 16) он говорит: «Существуют болезни души, которые не поражают маленьких детей, еще не достигших полноты разума».
[45] Тело одухотворено, оно не исчезнет. Ориген ясно исповедует воскресение тел. (Беседа с Гераклидом, 5).
[46] Это общепринятое у первых Отцов толкование: Бог раскрылся через Своего Сына, Он же Его Слово. Он называется Словом, потому что сообщает людям весть (ομιλιαι) Отца. Отец раскрывается в Своем Слове, Оно же его Сын. Это божественное Слово — подлинный Сын Νους’а.
[47] Именно в сердце человеческом помещается разум, направляющий человека (ηγεμονικον), отождествляющийся с дискурсивным разумом. Против Цельса (VI, 69) признает некую схожесть между сердцем и умом (νους). Интересно провести параллель с двумя текстами, сохранившимися только в латинском переводе, согласно которым Сын исходит от Отца подобно тому, как voluntas исходит от ума (mens), но кто знает, какой греческий термин Руфин перевел как voluntas.
[48] Этот текст был сопоставлен с происхождением Сына уже тремя отцами до Оригена: Юстином (Dial., 38, 6-7), Феофилом Антиохийским (Ad Autol., II, 10, 6) и Тертуллианом (Adv. Prax., 7).
[49] Манера мыслить твердь, т. е. небесный свод, твердым телом, прочным сводом, содержащим всю массу вод под небом (Быт.1:6-7), присуща иудеям.
