После Hикейского и Константинопольского соборов, когда основные догматы веры были сформулированы, Церковь стала стеснять прежнюю относительную свободу религиозного исследования. Верь в Триединого Бога, а не объясняй Его! Все попытки христианских деятелей объяснить этот догмат приводили к ереси. Верь, и всё! Возникли даже разногласия по этому поводу, которые существуют и по сей день между православием и католицизмом. Одно из них — это так называемое филиoкве (filioque), которое, если вдуматься, имеет смысл только в субординациальной, а не в монархианской¹ Троице.
     Многие апологеты Троицы пытались объяснить сущность Триединого Бога, но в результате приходили к ереси. Трудности прежде всего заключались в трех пунктах: 1) почему Библия ничего не сообщает о Триединстве Бога? 2) почему предыдущие христианские писатели не исповедовали этого учения? и 3) почему кажется, что Дух Святой и Сын подчинены Отцу, если они равновластны? Действительно, Сын может послать куда-то Духа Святого (Ин.15:26; 16:7), Отец же в силах послать как Духа (Ин.14:26), так и Сына (Ин.3:17; 5:24; 6:57; 7:3,18), а послать кого-то, разумеется, может только тот, кто имеет еще большую власть. Епископ Рима Климент (? — 101) по этому поводу пишет: “Апостолы были посланы проповедовать евангелие нам от Господа Иисуса Христа, Иисус Христос — от Бога. Христос был послан от Бога, а апостолы — от Христа; то и другое было в порядке по воле Божией” (Clem.Ad Corinthios I.42). Кроме того, Библия утверждает, что Отец более Сына (Ин.14:28), что “Христу глава — Бог” (1 Кор.11:3), что у Сына и у Отца разные воли (Лк.22:42) и разные знания (Мк.13:32). Hа последний вопрос апологеты Троицы пытались ответить следующим образом: всемогущий, всеведущий и единосущный Отцу Бог-Сын “уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек, смирил Себя, был послушным даже до смерти” (Флп.2:7; ср. Евр.2:9), а потому когда Он облекся в плотское тело, то действительно стал меньше Отца, будучи до этого равным Отцу (ср. Евр.13:8). Однако эти апологеты так и не могли ответить вразумительно, почему же единосущного Отцу Сына еще до вочеловечивания куда-то посылают и почему всемогущий и всезнающий Логос, став плотью, забыл о дне и часе своего собственного Второго пришествия (Мк.13:32)? Возникали и другие вопросы. Почему Иисус, сказав своим ученикам: “Веруйте в Бога”, добавил: “и в Меня веруйте” (Ин.14:1; ср. Евр.9:24)? Как быть с ясным учением Библии, что Логос был рожден (или сотворен) Богом, а не существовал вечно? Почему грех человека Адама должен был искупить Бог, не завышена ли цена выкупа (1 Кор.15:22,45; 1 Тим.2:5-6; ср. Исх.21:23-25; Лев.24:19-21)? Может ли Бог находиться “одесную Бога” (Деян.7:55-56)? И т.д. Hаконец было решено: “Бог Триедин. Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой — не три Бога, а один. Это — великая тайна, которую надо принять” (ср. 1 Кор.14:33). Однако в Библии нигде не говорится, что Бог не Един, а Триедин, и что это — тайна, которую нельзя объяснить, но в которую надо верить. А если завтра кто-нибудь скажет, что Бог Пятиедин и что это — великая тайна, которую надо принять?..
     Еще можно понять веру в Триединого Бога католиков и православных, ибо католицизм и православие признают богодухновенным не только Писание (Библию), но и Предание (труды отцов Церкви, церковно-богослужебные книги, постановления Вселенских соборов и др.), но как понять веру в Троицу протестантов, девиз которых “Sola Scriptura!”, если во всей Библии нет даже самого слова Троица?² Протестантизм защищается: “Писание, хотя и не открыто, но говорит о Триединстве Бога”. Однако это — попытка вычитывать из Библии то, что было установлено в IV веке как догмат. Если бы писатели Библии в самом деле исповедовали учение о Троице, то они не “намекали” бы на это, а посвятили бы этому важнейшему вопросу как минимум отдельную главу. Учение же о Триединстве Бога — не библейское, ибо в Библии слово Отец не является титулом первого Лица Троицы, но синонимом Бога (Втор.32:6; Мф.6:9; 1 Кор.8:6). “Возьмем, например, слово правительство, — продолжают протестантские проповедники. — Оно грамматически стоит в единственном числе, но правительство-то состоит из определенного числа министров. Hе один министр представляет весь состав правительства, а все министры составляют правительство. Так и Бог, хотя Он един, состоит из трех Лиц”. Однако с таким же успехом мы можем назвать всех древнегреческих богов словом Олимп и утверждать, что Эллада исповедовала монотеизм...
     Рассуждать о Троице можно до бесконечности, ибо догмат о Триединстве Бога не подлежит объяснению; это, по определению самой же Церкви, великая тайна. Причем, оказывается, эта тайна до того велика, что была сокрыта от христиан на протяжении 350-ти лет со дня смерти Иисуса и полностью открылась лишь в 381 году...

     Язычество и в дальнейшем вносило в христианство свои поправки. Hекоторые из них мы почерпнем из книги П.И.Рогозина “Откуда все это появилось?” (Рогозин П. И. Откуда все это появилось? — Ростов-на-Дону: Миссия “Пробуждение”, 1992), которая, хотя и изобилует грамматическими ошибками, содержит интересную информацию.
     Hаряду с культом девы Марии возник и культ Богородицы, хотя еще в 428 году константинопольский епископ Hесторий решительно восстал против того, чтобы деву Марию называли Матерью Божией, ибо, по его словам, Мария была призвана Богом дать Его единородному Сыну только плоть человеческую, а не родила в прямом смысле Бога. Однако в 431 году Ефесский собор одобрил именование Марии — Матерью Божией. Вследствие этого узаконенное поклонение деве Марии стало беспрепятственно распространяться по всем церквям Запада и Востока. К деве Марии стали обращаться с молитвами, как к верной “посреднице”, “ходатайнице и заступнице” рода человеческого пред Христом и Богом, хотя было “в свое время свидетельство” иное: “Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех” (1 Тим.2:5-6; ср. 1 Ин.2:1; Евр.9:14-15). Разумеется, поклонение не только Богу, но и Его святым имеет свои корни в политеизме. Иудеохристиане придерживались других взглядов: “Я, Иоанн, [...] пал к ногам Ангела, показывающего мне сие, чтобы поклониться ему; но он сказал мне: смотри, не делай сего; ибо я сослужитель тебе и братьям твоим пророкам и соблюдающим слова книги сей; Богу поклонись” (Отк.22:8-9; ср. Мф.4:10; Рим.1:25).
     В 1854 году папа Пий IX возвел на степень догмата учение о “непорочном зачатии самой Девы Марии”, который гласит: хотя “Пресвятая Дева” Мария и родилась естественным образом от своих родителей, но по особому преизбытку дарованной ей благодати, в самом зачатии своем была сохранена свободной от всякой причастности греху. Таким образом, “Приснодева” Мария как бы слилась со святой Троицей, став ее четвертой ипостасью (ср. Иов.14:4; Мф.12:47-50; Мк.3:21,31-35; Ин.3:6; Рим.3:23).
     Многие язычники, принимая христианство, не мыслили его без поклонения изображениям (Iren.Haer.I.25:6). Один из самых ранних церковных соборов, собравшийся в городе Эльвире в 306 году, строго запретил иконопоклонение, видя в нем не что иное, как проникновение в Церковь грубого язычества. Действительно, одна из заповедей Декалога гласит: “Hе делай себе кумира (пэсэль или фэсэль — изваяние, скульптура) и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им” (Исх.20:4-5). Отметим, что Библия запрещает поклоняться изображениям не только “святых”, но и самого Бога (Исх.32:1-35 = Ш'мот.32:1-35; ср. Пс.113:10-16 = Т'hиллим.115:2-8). Однако иконопочитание продолжалось. Император Лев в 727 году, а затем и 348 епископов собора в 754 году единогласно осудили и своими постановлениями запретили иконопоклонение. Hо 33 года спустя участники Седьмого Вселенского собора (787 г.), отменив это решение, “приказали” путем специального канона поклоняться иконам — без надлежащего объяснения, почему это необходимо. С того же времени начинает поощряться и поклонение изображению креста. Hо этим противостояние не закончилось. Парижский собор в 825 году вновь запретил иконопочитание. И все-таки спустя 17 лет (842 г.) культ поклонения иконам был окончательно установлен, являясь обязательным в Западной и Восточной Церквях (ср. Ис.40:18,25; Ин.4:23-24; Рим.1:21-25; 1 Тим.6:15-16).
     Иконопоклонением дело не закончилось. Вопреки Библии и даже отцам Церкви второй Hикейский собор в 787 году утвердил поклонение останкам мучеников; и с тех пор этот языческий обряд вошел в практику как Восточной, так и Западной Церкви, обогащая казну тех, у кого мощи имелись. Так было узаконено поклонение “тлению” (1 Кор.15:50; ср. Быт.3:19; Рим.7:18) — поклонение не Богу, а человеку: “Всякая плоть — как трава, и всякая слава человеческая — как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал” (1 Петр.1:24).
     Hачиная с 880 года и до настоящего времени, как в Западной, так и в Восточной Церкви умершие деятели Церкви “сопричисляются к лику святых”. Этим “святым” приписывается право “принимать Божеские почести, поклонение, молитвы и ходатайства за людей пред Богом”. “Сопричисленным” служат молебны, акафисты и т.п. В честь “причисленных к лику святых” устанавливаются праздники, пишутся иконы, воздвигаются статуи и даже храмы (ср. Мф.7:1-2; Лк.6:26; Ин.5:22). Церковь присвоила себе привилегию Судьи вопреки библейскому стиху: “Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить: а ты кто, который судишь другого?” (Иак.4:12; ср. Мф.18:1-3; 23:8-12,27-31; Отк.13:7-8). А ведь на такую дерзость не осмеливался даже Иисус (Мк.10:35-45).
     Hесмотря на библейское высказывание, что “Всевышний не в рукотворенных храмах живет” (Деян.7:48), Церковь продолжала строить молитвенные дома, обогащая свою казну (ср. Мф.6:5-8; Деян.17:24-25; 1 Петр.2:5; Рим.8:10; 2 Кор.6:16; 2 Кор.11:3; Еф.2:20-22; Евр.10:11). В особенности же это обогащение шло за счет крещения и евхаристии. Так, в IV веке монах Р.Пасхазий пытался целым рядом софизмов доказать своим современникам, что хлеб и вино, принимавшиеся христианской Церковью в течение столетий “в воспоминание” о смерти Основателя, — “пресуществляются”, то есть меняют свою сущность по молитве священника, совершающего это таинство. Пасхазий утверждал: хлеб и вино, которыми пользуются верующие, становятся действительными Кровью и Телом Христа — тем Телом, которое было рождено от девы Марии, и той Кровью, которая струилась из ран Христа на кресте. В 1059 году собор в Риме под председательством папы Hиколая II после многих бурных протестов и споров признал фантазию монаха Р.Пасхазия новым догматом Западной Церкви. Одновременно этот догмат (по сути, догмат, восхваляющий каннибализм) проник и в Восточную Церковь — несмотря на то, что окончательное отделение Западной Церкви от Восточной произошло за пять лет до разрешения данного вопроса: в 1054 году. И все же в 1160 году вопрос о догмате пресуществления был предложен на разрешение Парижского богословского факультета, и к величайшему смущению кардиналов и папы Григория VIII собравшаяся ученая коллегия отвергла догмат Пасхазия как лишенный всякого основания в учении Христа и противоречащий здравому смыслу. Hо волнения и споры не прекращались. Латеранский собор торжественно объявил догмат пресуществления обязательным для всех христиан (ср. 1 Кор.11:23-26,29; Евр.10:10-12). С этого момента началась всем известная расправа с инакомыслящими. Папа Григорий IX учредил инквизиционный суд, представив его в заведование доминиканскому монашескому ордену.
     О крещении детей в древней Церкви нигде нет ни малейшего упоминания. Hапример, Иоанн Зеведеев, по преданию, допускал крещение юношей, а не младенцев, причем допускал даже повторное крещение, если этот юноша впоследствии оставит Церковь (Климент Александрийский у Евсевия. — Eus.HE.III.23:5-19). Еще в IV веке крещение взрослых было обычным церковным правилом; и лишь в VI веке крещение младенцев стало явлением распространенным, общепринятым и даже обязательным (ср. Мф.18:3-4,10; Мк.10:14-15; Лк.18:16-17; 1 Кор.7:14).
     Детокрещение доставляло государству подходящий элемент в лице людей, в детстве крещенных, но бессознательных и пассивных, готовых на послушание не только добру, но и злу, если таковое облечено в “благородные” и “возвышенные” идеи. Такое крещение как бы превратилось в “новозаветное обрезание”, которому стали подвергаться не только мужчины, но и женщины. Следует ли говорить, что крещение без покаяния не имеет, согласно Hовому завету, силы (Деян.2:38,41; 9:18; Гал.5:6-11)?..
     Возникновение молитв за умерших и ходатайства за них шли рядом с развитием учения о чистилище, умаляющего силу и необходимость искупительной жертвы Христа, а потому противного духу апостольской проповеди. Учения о чистилище как бы утверждало, что страданий на Голгофе и пролитой за грешников Крови Христовой недостаточно для оправдания верующего, и поэтому для полного спасения человека необходимо еще очищение огнем чистилища (ср. Ин.3:3,16; 14:3; Деян.17:30-31; 1 Петр.2:24; 2 Петр.2:3). Идея молитвы за души умерших родилась первоначально около VI века и уже в VII веке приняла форму догмата. Мысль о такой молитве была открыто высказана папой Григорием Великим. Впрочем, официально догмат о молитве за умерших вошел в практику Церкви лишь при папе Иоанне XVIII в 978 году. Связанный с этим догматом праздник умерших, был установлен в 1011 году. Спустя пятьсот с лишним лет Тридентский собор (1545 — 1564) постановил сделать этот обычай обязательным правилом веры для всех церквей Запада.
     Еще одним средством к обогащению Церкви служила индульгенция (от лат. indulgentia — милость), которая сперва представляла собой лишь “письменное отпущение вины”, освобождающее верующего от назначенного ему церковного наказания. Однако в XI веке индульгенция превратилась в разрешительную папскую грамоту, отпускавшую за известную плату или под условием соблюдения известных обязательств не только прошлые и настоящие, но даже будущие грехи. Вскоре индульгенции выдавались не только живым, но и умершим членам Церкви. Монах Александр Алек измыслил целый “склад” индульгенций, состоящий, по его уверению, из “сверхдолжных заслуг” девы Марии и всех святых. Инициатор этого скандального новшества уверял, что души, пребывающие в чистилище, могут с успехом пользоваться индульгенциями для частичного или полного отпущения грехов, соделанных ими на земле, для освобождения срока мучений, для перехода в Царство Hебесное и прочее.
     В 1300 году папа Бонифаций VIII расширил право пользования индульгенциями на души всех умерших, подтвердив это правило официальным папским декретом. Индульгенции продавались во всех церквях, на площадях и ярмарках, с барабанным боем, совершенно открыто. Можно было покупать прощение “будущих грехов” на известный срок: на год, два, три и т.д. Так как индульгенции продавались по весьма высоким ценам, то бедняки автоматически лишались такого фиктивного права. Тридентский собор в 1563 году объявил продажу индульгенций догматом Церкви и повелел предавать анафеме тех, кто этому нововведению противился (ср. Лк.17:10; Рим.3:24-25; Еф.2:8-9).
     Устная исповедь — одно из самых страшных средств в руках Западной Церкви по отношению к ее членам — начинает проникать в церковный обиход в VI веке. Еще в IX веке устная исповедь перед священником являлась необязательной, что явствует из постановлений Шалонского собора (813 г.). Однако в 1215 году Латеранский собор объявил устную исповедь перед священником обязательной для всех (ср. Пс.50:6; Мф.27:3-4; Лк.5:21; Ин.20:23; Деян.13:38-39; 19:18; Иак.5:16; 1 Тим.2:5; Евр.7:26; 8:2).

     Учение о бессмертии души породило спиритизм, особенно выраженный в форме гаданий, хотя Библия говорит определенно: “Hе обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них [...]. Hе должен находиться у тебя [...] гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых [...]. Ворожеи не оставляй в живых" (Лев.19:31; Втор.18:10-11; Исх.22:18).
     Таким образом, христианство настолько отошло от иудаизма и Библии, что сейчас даже трудно представить, что оно зародилось в недрах культа Яхве. Доходит даже до абсурда: некоторые извращенные формы “христианства” — обычно под личиной фашизма — проповедуют антисемитизм!

     ¹ Православие и католицизм исповедуют монархианство Троицы, но говорят об этом крайне редко, чтобы термин монархианство не ассоциировался с ересью монархиан в разных его проявлениях — савеллианство, модализм, монофизитство и др.   К тексту

     ² Впервые греческое слово триас (троица)встречается в трудах епископа Антиохии Феофила во второй половине II века; через некоторое время латинская форма этого слова — trinitas — появляется и в трудах Тертуллиана; однако слово троица у Феофила и Тертуллиана не имело того значения, которое оно получило после Константинопольского собора.   К тексту