Против валентиниан-гностиков,

одиннадцатой и тридцать первой ереси

Κατὰ Οὐαλεντίνων τῶν καὶ Γνωστικῶν ια’,
τῆς δὲ ἀκολουθίας λα’

Contra Valentinos, sive Gnosticos, haeresis XXXI

1. После сих так называемых эбионитов, развращение которых видели мы в подробности, обещав при помощи Божией силы показать образы других за ними следующих зверей, у которых яды пресмыкающихся и угрызения и отравы смертельные, как сие можно видеть в их учениях, и которые порождены огнедышащей бездной или страшным пресмыкающимся и василиском, перехожу к ереси валентиниан (ἐπὶ τὴν τῶν Οὐαλεντίνων αἵρεσιν), придавших себе и наименование гностиков, которых считается десять разных толков, своеобразно, но равносильно пораженных одним ударом — грезами о четах, о восьмерицах и об эонах мужского и женского пола. Готовлю же обличение валентинианам, не по преемству времени ставя ереси в порядок, но постепенно переходя от одной к другой. Ибо гностики все в одно время возникли, как грибы из земли и как вредные и зловонные побеги тернистых трав и растений, и подобно норе со многими скорпионами с одного времени все появились на свет, как грибы, по сказанному выше, показавшись в одной безобразной куче, что еще прежде о них было говорено святейшим Иринеем. Ибо все они были современники, но каждый, заимствуя повод к худому у другого и друг перед другом желая еще больше иметь случаев действовать напоказ, отпечатлевал на себе отличие худого изобретения, — и все они именовали себя гностиками, разумею Валентина и гностиков прежде него бывших, а также Василида, и Саторнила, и Колорбаса, Птолемея и Секунда, Карпократа и многих других. Но поименовав здесь их всех вместе по стечению в одно время всех их появления и возникновения, отдельно изложим, что зломысленного вышло от каждого семени. Теперь же приступим к указанному ересиарху и виновнику плачевных событий, разумею Валентина и его учение, которое, называясь гностическим, много обещает, но, по предосудительному буесловию, достойно осуждения и смеха, каким и признается по мнению разумных.

2. Итак, Валентин этот по времени служит преемником поставленных выше его Василида, Саторнила, Эбиона, Керинта, Меринта и окружавших их. Ибо все они к несчастию появились на свет в одно время; немногим же предупредили Керинт, Меринт и Эбион, ибо они родились в одно время с теми, о которых говорили мы прежде них. Отечества Валентина, или откуда он произошел, многие не знали, ибо ни один писатель не позаботился указать место сие. До нас же по слуху как-то дошла некая молва, почему не минуем указать и место его рождения; хотя это и под сомнением, если должно говорить правду, однако ж не умолчим о дошедшем до нас слухе. Говорили иные, что он родился в приморской стране Египта, Фребоните, а в Александрии получил ученое эллинское образование. Отсюда, в подражание Гесиодовой теогонии и тридцати богов, именуемых самим Гесиодом, и он, переняв своим умом языческое мифотворство и заняв образ мыслей у тех, которые вместе с ним и прежде него отпали от истины, — и сам наравне с Гесиодом одни имена переделав в другие, пожелал измыслить свой мир. Ибо и ему угодно ввести тридцать богов и эонов и небес, из которых первым, как помешавшись в уме говорил Валентин, есть Глубина (Βυθός), как и предначертатель его образа мыслей Гесиод первым из богов называл Хаос (Χάος). А Хаос и Глубина (кому это не ясно?) имена подобозначащие. Рассмотри же плача достойное мифословие и негодное учение обманщика. Ему угодно, как сказал я, ввести тридцать эонов, которых именует и богами, утверждая, что пятнадцать из них мужского, и столько же женского пола. Каждого же эона в соединении мужского и женского пола и сам Валентин и последователи его называют парою. И говорят, что их пятнадцать двоиц, которые называют четами, а всех эонов тридцать [...].

3. [...]

4. Отсюда поднимаясь и еще выше, как думали, в своих исследованиях, собственным своим беснующимся разумом они изобрели Недостаток (Ὑστέρημα), который называют и Недостатком, и Вседержителем (Παντοκράτορα), и Зиждителем (Δημιουργόν), и Творцом сущностей (κτιστὴν οὐσιῶν). Им, говорят, после семи небес сотворена низшая восьмерица, уподобленная первой восьмерице, потому что сам он в восьмерице, и создал после себя еще семь небес.

С этим Недостатком хотят сочетать какой-то Эон, не знавший смешения и безженный, от Плеромы пришедший сюда по исканию, исшедшей свыше от Матерней Премудрости (ἀπὸ τῆς μητρὸς Σοφίας), души, для которой хотят образовать и измыслить имя Ахамот (Ἀχαμώθ); Эон же сей называют и Спасителем, и Пределом, и Крестом, и Пределоположником, и Предводителем (καὶ Σωτῆρα καλεῖν καὶ Ὅρον καὶ Σταυρὸν καὶ Ὁροθέτην καὶ Μεταγωγέα), и Иисусом, прошедшим чрез Марию, как через канал (ὡς διὰ σωλῆνος). Он же есть свет от вышнего Христа, и посему от имени отца называется Светом по вышнему Свету, и Христом по вышнему Христу, и Словом по вышнему Слову; называется также Спаситель и Умом; он всегда восходит выше отца своего, Демиурга, и вместе с собою возносит вверяющихся ему к горним четам Плеромы [...].

5. Пред мудрыми. Пред душевными. Пред плотскими. Пред мирскими. Пред Величеством. Ум неупразднимый неупразднимым желает радоваться.

Я делаю вам напоминание о неименуемых, неизреченных и пренебесных тайнах, недомыслимых ни началам, ни властям, ни подначальным чинам, ни всему смешению, а открытых одной только Мысли Неизменного (τῇ τοῦ Ἀτρέπτου Ἐννοίᾳ). Ибо в начале, когда все, само в себе бывшее неизвестным, заключал в себе самом Самоотец (ὁ Αὐτοπάτωρ), которого иные называют Эоном нестареющим, вечно юнеющим, двуполым, и который всюду все объемлет и ничем не объемлется; тогда Мысль (Ἔννοια), которая в нем и которую иные называют Мыслью, а другие Благодатью (Χάριν) собственно потому, что она преподает сокровища Величества тем, которые от Величества, более же близкие к истине наименовали Молчанием (Σιγήν), потому что Величество (Μέγεθος) все совершило помышлением, без слова, — сия-то самая, как сказал я прежде, Мысль, нерастленная, сама пожелала расторгнуть узы и разнежила Величество до возбуждения в нем желания опочить. И она-то от смешения с ним произвела на свет Отца истины (τὸν Πατέρα τῆς ἀληθείας), которого совершенные именуют собственно Человеком (Ἄνθρωπον), потому что он был подобообразен прежде его бывшему Нерожденному (Ἀγεννήτου).

После сего Молчание, выведши наружу естественное единство с Человеком по свету (а сошлись они между собою хотением); произвело Истину. Истина (Ἀλήθεια) же именуется так у совершенных собственно потому, что была истинно подобна своей матери — Молчанию. Ибо Молчание захотело этого — равного раздела светов, как мужского, так и женского, — для того, чтобы из них самих ясно было, что это оно разделилось на чувственные света в том, что произошло от этого раздела и в нем. После сего Истина, обнаруживши материнское сладострастие (προυνικίαν), склонила на нежность к себе своего отца, и они соединились взаимно смешением чуждым растления и непричастной старости связью, и произвели на свет духовную четверицу — мужского и женского пола, подобообразную прежде бывшей четверице, которую составляли: Глубина, Молчание, Отец, Истина (Βυθὸς Σιγὴ Πατὴρ Ἀλήθεια). Происшедшая же от Отца и Молчания четверица: Человек, Церковь, Слово, Жизнь (Ἄνθρωπος Ἐκκλησία Λόγος Ζωή). Тогда, по желанию всеобъемлющей Глубины, Человек и Церковь, вспомнив отеческие слова, соединились между собою и произвели на свет двенадцать пруников (δωδεκάδα προυνίκων) того и другого пола. Мужского пола пруники суть: Утешитель (Παράκλητος), Отчий (Πατρικός), Матерний (Μητρικός), Вечный Ум (Ἀείνους), Желанный (Θελητός), он же и Свет (Φῶς), Церковный (Ἐκκλησιαστικός). А женского пола: Вера, Надежда, Любовь, Разумение, Блаженство, Премудрость (Πίστις Ἐλπὶς Ἀγάπη Σύνεσις Μακαρία Σοφία). Потом же Слово и Жизнь, под видом дара хваления, вошли в общение между собою (общением же им служило хотение), и соединившись произвели на свет десятерицу пруников (δεκάδα προυνίκων), также обоего пола. Из них мужского пола пруники: Глубинный, Нестареющий, Самородный, Единородный, Неподвижный (Βύθιος Ἀγήρατος Αὐτοφυὴς Μονογενὴς Ἀκίνητος). Они взяли себе прозвание в славу Всеобъемлющего. А пруники женского пола: Смешение, Единение, Срастворение, Единство, Удовольствие (Μῖξις Ἕνωσις Σύγκρασις Ἑνότης Ἡδονή). И они усвоили себе прозвание во славу Молчания.

6. [...]

7. Это предложено мною из их книг, и этого пусть будет довольно. Валентин проповедовал и в Египте, от чего и теперь еще, подобно останкам ехидниных костей, в Египте остаются его семена, именно же в Атрибите, Просопите, Арсиноите, Тибаиде, в нижних частях приморской страны и в округе Александрийском. А также приходил и в Рим, и там проповедовал. Пришедши же в Кипр, как бы потерпев свойственное телам крушение, отступил от веры и извратился умом. Ибо до сего в вышеназванных местах почитаем был отчасти имеющим благочестие и правую веру; а потом в Кипре дошел до крайней степени нечестия и погряз в глубине этого своего негодного учения.

И сам он и его последователи, как я сказал, называют Господа нашего Иисуса Христа и Спасителем, и Христом, и Словом и Крестом, и Предводителем, и Пределоположником, и Пределом (καὶ Σωτῆρα καὶ Χριστὸν καὶ Λόγον καὶ Σταυρὸν καὶ Μεταγωγέα καὶ Ὁροθέτην καὶ Ὅρον). Утверждают, что Он принес тело свыше, и, как вода через канал, прошел через деву Марию, ничего не воспринял от девических ложесн, а имеет тело свыше, как я прежде сказал, и Он не есть первое Слово, ни следующий за Словом Христос, Горний Сущий между горними эонами. А введен Он в жизнь, говорят, не для чего иного, как только для того, чтобы прийти и спасти духовный род, ведущий начало свыше.

Отрицают воскресение мертвых, утверждая нечто подобное мифу и пустое, будто восстанет не это тело, но из него же иное, называемое у них духовным, и только тело тех, которые называются у них духовными (πνευματικῶν), и кроме того — душевных (ψυχικῶν), именно, если душевные праведно поступали, а называемые у них вещественными, плотскими и земными (ὑλικοὺς καὶ σαρκικοὺς καὶ γηΐνους), совсем погибнут и никак не спасутся. И еще будто каждая сущность поступит в то, чем она произведена, — вещественное отдастся веществу, плотское и земное земле. Ибо, по их мнению, людей три чина: духовные, душевные, плотские (πνευματικῶν ψυχικῶν σαρκικῶν). Чином духовным называют самих себя, а также называют себя гностиками и утверждают, что не нуждаются в усильном труде, а только в знании и в том, что называют они своими таинствами, и будто каждый из них безбоязненно может делать все, чтобы то ни было, и ни о чем не заботиться. Ибо, как утверждают, их чин во всяком случае спасется, как духовный. А о другом чине людей мирских, который называют душевным, утверждают, что сам собою не может он спастись, разве усвоит себе спасение усильным трудом и праведными делами. Вещественный же чин людей мирских, как утверждают, не может ни вместить гносиса, ни принять оное, хотя бы исходящий из сего чина и желал того, но погибнет и душой и телом вместе. А их чин как духовный спасется с иным каким-то внутренним телом, которое они мечтательно называют телом духовным. Душевные же, много потрудившись и взойдя превыше Демиурга, отданы будут ангелам, сущим со Христом, и ничего не сохранят из тел. а наоборот, только души, обретшиеся в полноте признаваемого еретиками гносиса и восшедшие превыше Демиурга, отданы будут в невесты ангелам, которые со Христом.

8–36(38). [...]

Index

Hosted by uCoz