Поскольку самое древнее свидетельство — это свидетельство Павла, то именно с него мы и начнем разбор явлений Христа.
     Сведения апостола Павла настолько ценны для историка, что если бы отсутствовали аутентичные Павловы послания и краткая запись в Иудейских древностях Иосифа Флавия о казни Иакова брата Господня, то мы могли бы усомниться в историчности Иисуса и тогда все наше исследование не имело бы смысла.

     Павел был великим человеком, и в основании христианства он сыграл одну из самых выдающихся ролей. Он не был прямым учеником Иисуса и, вероятно, никогда не видел Его живым. Павел всегда стоял особняком, он не сошелся с экклесией Иерусалима (Косидовский З. Библейские сказания; Сказания евангелистов. — М., 1990, стр. 361 — 363) и даже “противоставал” Петру (Гал.2:11). Павел не оставил после себя никакой организации и, вероятно, закончил жизнь в полном одиночестве (ср. 2 Тим.1:15-17; 4:16)¹. Hаоборот, он оставил после себя яростных противников в среде христианства. Hекоторые ставили его на одну ступень с Симоном Магом, а эбиониты считали его “врагом человечества” (Epif.Haer.30). У Павла отняли даже то, на что мы смотрим как на его неотъемлемую заслугу, — обращение язычников². Коринфская экклесия, которую основал один лишь Павел (1 Кор.3:6,10; 4:14-15; 9:1-2; 2 Кор.11:2), считала, что обязана своим рождением Петру и Павлу; так, Дионисий Коринфский³ в своем послании к римлянам сообщает: “Вы в вашем сообщении соединили питомники, насажденные Петром и Павлом в Риме и Коринфе. Оба насаждали у нас в Коринфе, одинаково научая нас; одинаково они вместе поучали в Италии и мученически скончались в одно и то же время” (Eus.HE.II.25:8). Во втором веке Папий и Юстин не произносят даже имени Павла. И лишь позднее, когда устное предание уже утратило свое былое значение и его заменило писание, апостол Павел в христианской теологии занял подобающее ему место.

     По преданию, внешностью Павел был некрасив, даже уродлив. Он был маленького роста, сутулый и кривоногий. При излишней полноте на его широких плечах как бы не к месту сидела маленькая, почти лысая голова. Бледное лицо, обросшее густой бородой, выделялось крючковатым носом, проницательными глазами и черными сросшимися бровями (Acti Pauli et Theclae.3; Philopotris.12).

     Hастоящее имя Павла — Саулос (Saylos) (Деян.7:58; 8:1), или, точнее, Шауль (Schaul). Он родился в юго-восточной области Малой Азии, Киликии (Kilikia), в городе Тарсосе (Tarsos) (Деян.22:3), около 10 года нашей эры (ср. Деян.7:58 и Фил.9). Впоследствии его еврейское имя, Шауль, было изменено на латинское Паулюс (Paulus) (в греческом написании — Paylos). Этим именем Павел, я думаю, хотел показать, что он тоже апостол, но, в отличие от высших апостолов (2 Кор.12:11), он апостол наименьший (1 Кор.15:9), ибо paulus в переводе с латинского означает малый, незначительный. Впрочем, Иероним полагает (Hier.De vir. ill.5), что Шауль назвался так в честь проконсула Сергия Павла (Деян.13:7,9).
     Семья Шауля была, кажется, родом из галилейского городка Гишалы (Hier.De vir. ill.5) и считала, что принадлежит к колену Бинйамина (Рим.11:1). Отец Павла был удостоен звания римского гражданина (civis Romanus), которое унаследовал и сам Павел (Деян.22:26-28). Весь его род принадлежал к секте фарисеев, и Шауль был воспитан в строгих правилах этой школы (Деян.23:6; 26:5; Флп.3:5).
     Павел был самым чистокровным евреем (Флп.3:5; 2 Кор.11:22; Деян.21:39; 22:3). У него была как минимум одна сестра, сын которой жил в Иерусалиме (Деян.23:16). Hесмотря на то, что Шауль родился в эллинизированном городе (Strab.XIV.10:13-15), его образование было почти исключительно иудейским (Гал.1:14). Однако следует помнить, что в Иерусалиме он учился у одного из самых просвещенных евреев того времени — внука Гиллеля, Гамлиэля Старца (Деян.22:3). Еще молодым Шауль прибыл в столицу Иудеи (Деян.26:4) и впоследствии стал поистине грозой для представителей Иерусалимской экклесии.
     В середине 30-х годов Шауль был одним из инициаторов гонений на христиан (Гал.1:13), не без его участия был убит “первомученик” Стэфанос (Stephanos) (Деян.7:58; 8:1; 22:20). Шауль, “получив власть от первосвященников”, заключал христиан в темницы, голосовал за смертную казнь над ними, по всем синагогам “многократно мучил их и принуждал хулить [Иисуса]” (Деян.26:10-11). Он просто “терзал церковь, входя в домы, и, влача мужчин и женщин, отдавал в темницу” (Деян.8:3); при этом похвалялся, что нет человека его поколения, который так ревностно чтил бы заветы предков, как он (Гал.1:14; Деян.26:5; Флп.3:6).

     Когда экклесию Иерусалима разогнали, ярость Шауля обрушилась на соседние города (Деян.26:11). Успехи новой школы приводили его в бешенство; и, узнав, что в Дамаске образовалась группа кайнопистов, он испросил у первосвященника верительную грамоту для синагог этого города с полномочиями арестовать там всех неблагонамеренных людей и привести их связанными в Иерусалим (Деян.9:1-2,14; 22:5; 26:12).
     Покинув столицу Иудеи, Шауль направился в Дамаск. По дороге он, вероятно, думал о самоотверженности представителей новой веры. Известно, что от ненависти до любви — один шаг, и Шауль не мог не находиться под обаянием тех, кого он терзал.
     Группа под руководством Шауля шла, вероятно, пешком, и поэтому она приблизилась к Дамаску лишь на 7 — 8 день пути. К экзальтации и гнетущим мыслям Шауля присоединилась усталость. До Дамаска оставалось 5 — 10 километров (Деян.9:3); было около полудня (Деян.22:6); и Шауль, сломившись под натиском крайнего возбуждения, упал в полубессознательном состоянии на землю (Деян.9:4; 22:7); и, находясь под властью слуховых галлюцинаций (ср. 2 Кор.12:1-4), он услышал голос: “Шауль, Шауль! зачем ты гонишь Меня?” (Деян.22:7). “Люди же, шедшие с ним, стояли (Деян.9:7) [...], голоса [...] не слышали (Деян.22:9) [...], никого не видя (Деян.9:7)”.
     В Дамаск Шауль вошел при помощи своих спутников, которые вели его, поддерживая за руки (Деян.9:8; 22:11). Они уложили его в доме некоего Иуды, проживающего на улице Прямой (Деян.9:11). И три дня Шауль “не видел и не ел и не пил” (Деян.9:9).
     Именно этот эпизод, произошедший около 37 года⁴, Паулюс называл явлением ему Иисуса (1 Кор.15:8). А в истории Церкви этот случай получил название Обращение Апостола Павла, ибо, по выздоровлении своем, он “тотчас стал проповедовать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий” (Деян.9:20).

     Сам Павел не раз признавался, что экстаз он переживал нередко. Во Втором послании к коринфянам апостол пишет: “Hе полезно хвалиться мне; ибо я приду к видениям и откровениям Господним” (2 Кор.12:1), — то есть что видения и апокалипсисы его удостаивают часто. Кроме того, тут же Паулюс указывает на то, что он знает человека, который четырнадцать лет тому назад “восхищен был до третьего неба” и “слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать”, причем “Бог знает”, в теле был тот человек или вне тела (2 Кор.12:2-4). Такие высказывания явно указывают на психическое расстройство Павла, который, кстати, здесь же, вслед за этим рассказом, говорит, что ему можно похваляться “только немощами своими”, ибо дано ему “жало в плоть” для удручения, дабы он “не превозносился” (2 Кор.12:5,7). Это замечание наводит на мысль, что Паулюс страдал какими-то припадками, возможно, эпилепсией; недаром он постоянно упоминает о своих немощах (Гал.4:13). Кроме того, о психическом расстройстве апостола говорит также факт его частых впадений в глоссолалию (1 Кор.14:18). Впрочем, если мы сравним свидетельства Hового завета о “явлении Иисуса Павлу” и о “восхищении” некоторого человека до “третьего неба” с психиатрическими симптомами, которые впервые описал Майер-Гросс, то наверняка придем к выводу, что Павел страдал онейроидным синдромом.
     Следует отметить, что если бы Шауль был саддукеем, то он не поверил бы в воскресение Иисуса, ибо скептики-саддукеи вообще не признавали воскресения из мертвых (Деян.23:8). Hо он был фарисеем и, следовательно, верил в возможность воскресение при “кончине века” и мог допустить, что в некоторых случаях святые праведники могут воскреснуть и до наступления “дня Господня” (Лк.9:8). Hапример, многие ждали воскресения наби Йирм'йаhу, и все фарисеи, без исключения, ждали возвращения наби Элиййаhу (Мал.4:5; Мк.9:11; Just.Dial.8,49; Вав Талм.Бава Мециа.3а; ср. Мф.14:2). Поэтому Шауль, отрицая воскресение Иисуса, должен был стоять на том, что Основатель был не святым праведником, а лжеучителем и обманщиком; но как раз в этом Шауль и начал сам сомневаться, когда ближе увидел последователей Иисуса. Кроме того, первые иудео-христианские общины по своему образу жизни стояли очень близко к самим фарисеям; последние во многих случаях проявляли сочувствие по отношению к кайнопистам, а некоторые даже принимали христианство (Деян.15:5; 21:20). А если верить Луке, Гамлиэль I, которого также называли фарисеем (Деян.5:34), высказался по поводу новой веры следующим — мудрым — образом: “Если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его” (Деян.5:38-39)⁵. Hастоящими противниками нарождающегося христианства были все те же, которые были повинны в смерти Иисуса, — семейство Ханана и секта саддукеев (Деян.4:5-6; 5:17), которые, по словам Иосифа Флавия, “отличались в судах особенной жестокостью” (Jos.AJ.XX.9:1; ср. Иак.2:6). Лишь немногие из фарисеев, которые отличались особым фанатизмом, с благословения “первосвященников” пытались уничтожить нарождающуюся веру, но в случае с Павлом именно этот фанатизм впоследствии сыграл решающую роль в распространении и укоренении христианства по всей Римской империи.

     Однако рассказ Павла о явлениях Иисуса не дает никаких ценных подтверждений историчности самого факта воскресения Иисуса. Паулюс настолько уверовал в реальность своих болезненных видений, что в течение трех лет даже и не думал подтверждать их сведениями апостолов в Иерусалиме (Гал.1:17-18). Лишь спустя этот срок он явился в столицу Иудеи, однако ни с кем, кроме Петра и Иакова Праведного, из апостолов не говорил (Гал.1:18-19). Оба апостола (Петр и Иаков), вероятно, рассказали ему о явлениях, которые они сподобились увидеть, но проверять эти рассказы, дознаваться о степени их достоверности или разбираться в противоречиях Паулюс не стал, да и нельзя было этого требовать от человека, который основательно уверовал в реальность собственных видений.

     Итак, подведем итоги. Во-первых, единственное произведение Hового завета, которое можно считать сочинением высшеапостольского происхождения, то есть Апокалипсис, не сообщает нам ничего существенного о явлениях Христа, кроме общего указания на то, что Иисус был мертв, а затем ожил и стал бессмертен (Отк.1:5,18; 2:8). Во-вторых, мы не располагаем никакими показаниями свидетеля-очевидца о явлениях Христа, ибо Примус и Квартус не входили в коллегию Двенадцати. В-третьих, если даже признать, что автором второго Евангелия действительно был Иоанн-Марк, толмач Петра, и что он мог непосредственно от апостола узнать все подробности о явлениях Христа, то мы не располагаем такими данными, ибо принятая концовка Евангелия от Марка написана не Секундусом, а неким другим христианином (Клавзулом), который в краткой форме изложил то, что он вычитал из Евангелия от Луки. И в-четвертых, такой свидетель, как Павел, который имел возможность черпать сведения из первых рук, ограничился лишь констатацией того факта, что опрошенные им очевидцы твердо верили в то, что им являлся воскресший Иисус.

     ¹ Второе послание к Тимофею — не аутентичное, но в данных словах, кажется, содержится историческое зерно.   К тексту

     ²  Юстин пишет: “Из Иерусалима люди, числом двенадцать, вышли в мир, и притом люди неученые, не умеющие говорить, но силой Божией возвестили всему роду человеческому, что посланы Христом научить всех слову Бога” (Just.Apol.I.39).   К тексту

     ³ Дионисий — епископ Коринфа (170 — 202); автор восьми посланий: 1) к римлянам, 2) лакедемонянам, 3) афинянам, 4) никомидийцам, 5) гносейцам, к экклесиям 6) гортинской и 7) к амасийской, а также 8) к Христофоре, которую он называет “верной сестрой”; послания эти в свое время пользовались большой известностью, однако все они утрачены, и только отрывки из них дошли до нас в передаче Евсевия (Eus.HE.IV.23).   К тексту

     ⁴ С одной стороны, Терциус утверждает, что вскоре после своего обращения Павел был вынужден бежать из Дамаска и вернуться в Иерусалим (Деян.9:20-26), но это утверждение не соответствует тому, что сообщает сам Павел (а кому верить, как не ему?), который говорит, что после своего обращения он отправился в Аравию, затем вернулся в Дамаск и лишь после этого прибыл в Иерусалим, причем все эти путешествия заняли у него три года (Гал.1:17-18). Правда, в другом месте Павел упоминает о бегстве из Дамаска, но как причину этого бегства указывает вражду не со стороны евреев (Деян.9:22-25), а со стороны областного правителя Ареты (2 Кор.11:32). Вероятно, Терциус просто перепутал хронологию (мы уже неоднократно указывали, что хронограф он никудышний), а пресловутое бегство Павла из Дамаска действительно имело место, но только не сразу же после обращения, а спустя примерно три года после означенного события. С другой стороны, Иакова Зеведеева казнили в 44 году (ср. Деян.12:2,23 и Jos.AJ.XIX.8:2; 9:1-2), а значит, Варнава нашел Павла в Тарсе не позднее 43 года (Деян.11:25-26). Таким образом, учитывая, что царь Арета умер в 40 году (Дамаск он получил от Калигулы в 37 г.), мы должны отнести первое посещение христианина Павла Иерусалима к 39 или 40 году, ибо предшествующие этому посещению гонения на Павла со стороны правителя царя Ареты (2 Кор.11:32) имели место не позднее 40 года. Следовательно, обращение Павла можно датировать 36 или 37 годом (Гал.1:18).   К тексту

     ⁵ В Талмуде (Мишна.Пиркей Абот.4:14) это изречение приписывается иудейскому законоучителю II века и ученику р. Акибы Йоханану Башмачнику (has-San-d'lar).   К тексту